Вернуться в сказку

Hioshidzuka

— Эй! — позвал его Альфонс. — Подойдите, пожалуйста!

Часовой с важным видом подошёл к заключённому. Впрочем, и важность, и суровость были напускным. Это было понятно по его взгляду, в котором явно читалась фраза: “Что я тут вообще забыл?”.

— Вы не знаете, почему королевская охрана повысила налоги?

Часовой оглянулся, проверив, что никого рядом нет. Потом снова посмотрел по сторонам, вдруг подошёл к двери и запер её изнутри, а после подошёл к пленнику, что задал ему вопрос.

— Война идёт, парень… Об

этом пока население не знает, но… мы воюем. Не хватает средств на армию.

Мужчина отпер дверь, стал снова ходить туда-сюда, больше не отвлекаясь на заключённого, который, казалось, хотел спросить ещё что-то. Впрочем, теперь Альфонс лучше понимал цель путешествия Седрика на Землю. Возможно, паренёк и не знал об этом, но Марию он доставил в сказочный мир лишь для того, чтобы та помогла победить в войне… Это была худшая новость за сегодняшний день, которую парень смог для себя узнать.

***

Седрик, наконец, получил у Каи разрешение встать и попробовать сделать несколько шагов по направлению к выходу из пещеры. Реми, видя, как он постоянно охает, проклиная свой пацифизм, захохотала, но после вдруг замолкла и чуть не заплакала.

Паул, заметив это, встал со своей табуретки, поискал что-то в своих карманах и протянул предсказательнице носовой платок. Та высморкалась и сунула его в карман некроманта.

Мужчина вздохнул, но, однако, решил, что не стоит сейчас как-либо беспокоить этих детишек. Впрочем, мага волновало ещё то, что Альфонс всё ещё не возвращался. Это было плохо для чернокнижника: вряд ли эта компания куда-то отправится без того парня.

— Предлагаю совершить небольшую экскурсию в самый ближний отсюда город… Мне от вас не отвязаться, видимо… — медленно, чуть ли не по слогам, проговорил Паул.

Седрик радостно кивнул и сказал, что он был бы рад показать Реми и Кае места, в которых он уже бывал. “Птица” подлетела к нему и начала щебетать что-то про то, как было бы здорово много путешествовать, объездить весь мир и всё узнать.

— Боюсь, вы не поняли. — Строго сказал некромант. — Мы совершаем экскурсию в лавку с ингредиентами для моих зелий. Потому как кто-то недавно разбил стакан с бесценным доказательством того, что тёмная магия во много раз превосходит светлую…

Кая буркнула что-то про то, что, зайдя в лавку, где зельевар может купить себе ингредиенты для ядов или взрывчатых веществ, она, простая служанка, сможет найти ингредиенты для лекарства, которое может им понадобиться.

Реми было всё равно, куда идти. Ей просто не хотелось больше находиться в мрачной пещере, которую чернокнижник считал своим домом. Тут было слишком темно и хмуро, а также не было ничего, над чем можно было бы вдоволь посмеяться или пошутить…

Седрик тяжело вдохнул, сказав, что ему нужно теперь искать Марию, так как от него иначе не отстанут двое, то есть король Генрих, который вручил ему эту миссию, и Альфонс, который голову

ему оторвёт, если с девушкой что-то случится…

______________________________________________________

P.s. Вдохновение пришло после прочтения ориджинала Криллы)

========== I. Глава двадцатая. Зеркало души. ==========

Она смотрела на своё отражение,

Не видя больше ничего другого,

Не видя моря, не видя неба,

Не видя дружбы и добродетель,

В её глазах — только отражение,

Ей безразлично, что дальше будет,

Всё промелькнёт — что ж, себе дороже

Вдруг оторваться от созерцания.

А к ней подходят и просят робко,

Она не слышит: ей безразлично.

Но кто-то вдруг одним движеньем

То зеркало, наконец, разбивает.

Осколки эти лежат повсюду,

Она собрать их пыталась тщетно,

Осколок первый поранил руку,

Второй осколок ранил другую.

Она не видит, кроме осколков,

И всё другое ей безразлично,

Она собрать их пыталась тщетно,

Но те лишь больше и больше бьются.

Её зовут, она вряд ли слышит,

А если слышит — не замечает.

Осколки эти дороже дружбы,

Дороже брата, что умирает.

Она смеяться уже не может.

Давно не может, с того момента,

Как появилось в злосчастном доме,

Оно, то зеркало, что проклятое.

Она же видит одни осколки,

Что люди где-то — она не видит,

Так поглощает больную душу

Один из самых страшных пороков.

Когда-то эта девчонка тоже

Смеялась шуткам, смотрела в небо,

Когда-то тоже любила море,

Любила брата, отца и маму.

Тогда, лишь день отделял от горя,

Она смеялась, она шутила,

Но вдруг погиб человек любимый,

Она не помнила себя в тот вечер.

Она рыдала, не переставая,

Она просила убить себя лишь,

Но появилось вдруг снова что-то…

Что именно, сказать вам не смогу.

Её душа вновь восторжествовала,

В том зеркале она увидела себя,

Увидела того, кого уже нет в мире,

Он только там теперь остался жить.

Она смотрела в зеркало, не видя

Себя, других, а только одного…

Она просила, плакала, молила,

Чтоб вместе с ним навек остаться там.

В какой-то день свершилось. Дали боги

Спокойствие измученной душе.

Она не видела, не слышала, забыла

Всё, что касалось мира, той весны.

Теперь она сидела на коленях,

Пытаясь зеркало по стёклышку собрать.

В одном осколке отражалось небо,

В другом осколке — вся её душа…

Незнакомец оказался самым обыкновенным жителем восточной части города. А подумав про эльфов, Мария нисколько не ошиблась. Тут были и эльфы, и демоны, и палладины, и обычные люди… Тут было больше рас, чем во всех фэнтезийных романах, вместе взятых!