Вернуться в сказку
Шрифт:
Когда парень, наконец, смог прийти в себя, девочка-демон стояла прямо перед ним и смотрела ему в глаза. В её глазах читалось удивление. Другу принцессы впервые подумалось: “Неужели она и правда ничего не знает? Обычно родители рассказывают детям, где познакомились…”.
— Дальше? — спросил ребёнок.
Альфонсу оставалось только кивнуть перед тем, как этот демонёнок снова коснулся рукой его лба, и разум опять стал проваливаться во тьму, из которой, собственно, и возникали эти видения.
Эта же девушка восседала
В комнату вошла женщина, которой на вид можно было дать лет сорок-пятьдесят. Она была худой, как жердь, высокой, с посеревшим вытянутым лицом, которое пересекали несколько глубоких морщин, с тусклыми, но злыми глазами. Женщина выхватила из рук девушки это “что-то” — им оказался тест на беременность, — посмотрела на него и нахмурилась.
— Ну, что же, Сара… Не расскажешь, где могла залететь? — грубо спросила она.
Девушка, которую, как оказалось, звали Сарой, лишь тихо всхлипнула ей в ответ. Женщину, впрочем, такая реакция не устроила. Она подошла к Саре, схватила её за руку и потянула за собой…
— Посмотрите на неё! Я её приютила, когда она сиротой без матери осталась, а она мне ещё и кукушонка решила скинуть! Не хватало мне одной тебя, так ещё и ребёнка хочешь на меня спихнуть?! — завизжала женщина.
На её ор в комнату прибежал немолодой худощавый мужчина невысокого роста. Он нервно теребил в своих руках очки. Посмотрев на несчастную рыдающую девушку, он лишь вздрогнул, а затем тихо пробормотал: “Что в этом плохого, Меган? Сара — скромная и милая девушка… Она никому из нас не мешала… Не думаю, что её ребёнок будет помехой…”.
Женщина зло посмотрела на него, и он предпочёл замолчать.
— Ты и вправду так считаешь, Чарльз?! — резко спросила она.
Мужчина весь сжался, покачал головой и, виновато посмотрев на перепуганную Сару, вышел. Женщина же — её, кажется, звали Меган — злорадно посмотрела на воспитанницу и потащила её обратно в комнату, где девушка и сидела до этого.
— Собирай вещи и убирайся! — прикрикнула она. — Мне надоело терпеть твои выходки!
Несчастная в который раз всхлипнула и начала делать то, о чём её, собственно, и просили.
Альфонс во второй раз будто очнулся ото сна. Видение ещё раз пронеслось у него перед глазами. Девочка грустно смотрела на него. Даже не на него, скорее, сквозь него. Она чуть не плакала.
— Я покажу дальше… — её голос звучал совсем не так уверенно, как раньше.
Измученная чем-то девушка кричала и вырывалась из рук акушерок и медсестёр, которые тщетно пытались куда-то отвести её. Она вырывалась из их рук, не давала никуда положить себя, вопила жутким голосом. Когда девушка
— Я не хочу видеть этого ребёнка! Не хочу! Пусть он сдохнет! Я не хочу его видеть! Я не хочу умирать! Я не хочу! Убейте этого демона! Убейте! Я хочу жи-и-и-ить!
Одна из акушерок вздохнула — что ни говори, а таких пациенток за все годы её работы не встречалось: бывало вопили, вырывались, плакали, боялись, но редко кто просил убить их ребёнка. Всё-таки, обычно женщина, которая не хочет родить (сейчас, от этого мужчины или вообще) делает аборт, а не дотягивает до самых родов, чтобы начать кричать такое…
— Этому ребёнку нельзя родиться! Поверьте мне! Пове-е-ерьте! — кричала девушка, всё ещё пытаясь вырваться из рук медработников.
Медсёстры, которых позвали только для того, чтобы затащить эту больную на голову в операционную, выбежали из помещения, более не беспокоясь об увиденном…
Когда друг принцессы пришёл в себя в третий раз, девочка, стоявшая перед ним, уже плакала. Парень попытался дотронуться рукой до её плеча, чтобы успокоить, но она дёрнулась и отбежала в сторону.
— Девочка… — через несколько минут молчания произнёс Альфонс. — Девочка… Мне, правда, жаль, что ты это сейчас узнала… Но не могу ли я спросить у тебя кое-что?
Демонёнок посмотрел на него, утирая своей крошечной ладошкой слёзы, и коротко кивнул.
========== I. Глава двадцать третья. Девушка из зеркала. ==========
Как будто больше нету солнца,
Как будто больше нет весны,
И буря в вальсе закружила
Тот отголосок чистоты,
Который был когда-то близок,
Который нужен был всегда,
Сейчас который бесполезен.
Он восстановится ль? Когда?
И в отражении бесконечном,
Всегда бессильным и чужим
Вдруг возникает призрак лета,
И счастьем блещет он своим.
И хочется кричать тогда уж,
Что не потеряна весна,
Что есть ещё на свете правда,
И также всё ещё чиста
Любви потерянной подруга,
Любви теперь уж вечный враг,
Когда-то под руку ходили,
Но повернёшь ли время вспять?
Зеркальная поверхность, маска,
Такая же, но всё ж не та,
Совсем не та, совсем другая,
Она совсем не так проста
И не смеётся благодушно
Над неудачной глупой шуткой,
И не вдыхает аромат цветов,
Что куплены у уличной торговки.
Она совсем другая. Не прошёл
Урок жестокий, гадкий тот, ей даром,
Она совсем иная. Нет… Не та…
Её когда-то славили всем хором…
Теперь она лишь ухмыляется толпе,
Простить не в силах умершие грёзы,
Не видит боли и страдания людей —
Самой бы ей смахнуть не прошенные слёзы.
Она — лишь девушка из зеркала,
Она — всегда была почти никем,