Вернуться в сказку
Шрифт:
И Хоффман понял: действовать надо быстро. Иначе всё снова будет слишком… Не так, как хотелось бы графу. А ведь неисполнение планов — не очень приятная вещь. Георг схватил принцессу Марию за запястье и потянул к выходу из комнаты. Перед глазами графа вдруг встала картинка: трупы стражников, стоящих около ворот дворца. Он ускорил шаг. Нельзя было терять ни минуты. Обычно то, что появлялось в его голове после иллюзии крови, всегда было правдой. И Хоффману не слишком хотелось проверять это именно сейчас.
— Куда ты её тащишь?! — услышал граф возмущённый голос того мальчишки.
Нельзя
Мари вдруг закричала. Внезапно перед её глазами возникла картина, до дрожи пугающая ребёнка. Она просто смотрела на пол, куда Джордж случайно опрокинул стакан с водой, и кричала. На глазах у девочки были слёзы. Она боялась подходить к тому месту, где сейчас была лужица воды. Мать подбежала к ней, чтобы узнать, что случилось, и несчастный ребёнок сбивчиво начал говорить. Женщина покачала головой. Нельзя допустить, чтобы её муж услышал это. Он никогда особенно не любил Мари и Джорджа. Элис не могла понять, почему. Конечно, Джордж был несколько странным ребёнком, но это был вовсе не повод ненавидеть этих двоих детей…
Элис никогда не понимала своего мужа. И вряд ли она когда-нибудь сможет понять этого человека. Она никогда не любила его, и он вряд ли любил её. Это был просто брак по расчёту. Брак, который оказался для лорда Блюменстроста очень невыгодным… Тогда умер отец Элис, и она в один момент из любимой супруги стала кем-то вроде прислуги. Теперь в этом доме её слово не значило ничего.
Но Аннэт была долгожданным и любимым ребёнком. Её любил даже Дэвид…
— Перестань верещать! Никакой крови тут нет! — вдруг услышала миссис Блюменстрост и вздрогнула. Её муж уже был здесь.
Девочка заревела ещё сильнее. Вряд ли женщина могла сделать что-то сейчас. Она боялась даже обнять дочь в присутствии мужа. Что уж говорить о каком-либо возражении? Она вылетела бы из его дома вместе с детьми. Подумать только: она могла остаться на улице, одна, беременная и с тремя маленькими детьми… Нет, такой судьбы она не хотела…
Оставалось только притворяться, что она не видит и не слышит ничего… Оставалось только делать вид, что ей безразлична судьба двух её младших детей…
Мари снова закричала. Девочка отшатнулась от матери и кинулась к двери. Отец схватил её за руку. Страх с головой накрывал пятилетнего ребёнка, но он не мог сделать ничего… Мари боялась своего отца. Если бы тут были Джордж и Аннэт, всё было бы гораздо проще. Они смогли бы помочь ей…
— Пожалуйста, послушайте меня! Аннэт плохо! Помогите ей! Пожалуйста! Ей
Дэвид раздражённо посмотрел на дочь. Его тяжёлый взгляд заставил девочку замолчать. Ему не нужен ребёнок с психическим заболеванием. А в наличии оного у Мари сомневаться уже не приходилось. Мужчина презрительно фыркнул и повернулся к жене. Та с безразличным видом сидела на полу и смотрела куда-то в сторону. Подумать только, ему досталась женщина с психическим заболеванием! Притом это заболевание передаётся по наследству… Как ещё назвать мать, безразлично глядящую на то, как обижают её детей, Дэвид не знал…
Мария была слишком подавлена новостью об ухудшении состояния её матери и вряд ли могла ясно соображать. Нет, девушка прекрасно понимала, что что-то происходит сейчас, но что именно, сил понять не было. Мысли разбегались, не давая сосредоточиться на чём-то конкретном, и девушка ничего не могла с этим поделать. Георг Хоффман что-то понимал гораздо лучше, смысла сопротивляться ему Мария не видела. Да, этот человек внушал не слишком много доверия, но он был единственным её знакомым, кто разбирался хоть в чём-то. Альфонс не мог помочь ей сейчас: он понимал даже меньше её самой. Реми, Седрик, Кая, Леонард — все они были далеко от дворца короля Генриха. К кому, кроме Георга Хоффмана, принцесса могла обратиться? Стоило только успокоить себя тем, что выбора у неё не было. Она могла только связаться с этим человеком…
Альфонс шёл за Хоффманом и Марией. Ему не хотелось оставлять подругу наедине с этим человеком. Отчего-то Хоффман очень не нравился парню. Этот мужчина, определённо, был умён. И от этого становился куда более опасным. Оставлять с ним Марию… Мало ли что сможет придумать этот тип?! Тем более, Мария была слишком сильно подавлена навалившимися на неё событиями. Она вряд ли могла что-то предпринять. Девушка, казалось, была недовольна тем, что Ал сопровождал её сейчас, хоть и старалась не показывать это.
Хоффман вёл за собой принцессу Марию и её слугу — как назвать этого парня иначе, мужчина не знал. Шли они молча, и это несказанно радовало графа. Не хватало ещё, чтобы голова болела ещё больше из-за болтовни каких-то глупых детей. Наверное, Георгу следовало послушать старого врача, который настоятельно рекомендовал ему принимать те таблетки, но тогда Хоффман решил совсем по-другому. Да и стоило ли сейчас беспокоиться насчёт этого? Нужно было думать о том, что его миссия может провалиться, а вовсе не о каких-то глупых головных болях. В конце концов, это только его проблемы.
— Отчего мы уходим? — вдруг поинтересовалась девушка. — Что случилось, граф? Объясните, пожалуйста.
Граф с интересом посмотрел на принцессу. Что ни говори, а сёстры, Мария и Роза, совсем не были похожи… Та девочка была слишком робкой, слишком тихой, спокойной… За тот месяц, что она прожила в Schreiendes Blut, эта девочка не сказала ни одной фразы, которая была бы уместна в её ситуации. Она спокойно терпела уколы, капельницы, почти не вставала, редко говорила с кем-то. Хоффман не был уверен, что принцесса Мария поступила бы так же. Скорее всего, всё получилось бы совсем иначе.