Вернуться живым невозможно

Тамоников Александр

Мамаев заметил:

— Флинт! Ты не забываешься?

— Нет! С этой минуты я – командир, и вы, хотите того или нет, обязаны подчиняться мне!

Капитан улыбнулся:

— Логично! Командуй, командир!

— Вы уже получили распоряжение. Выполняйте его.

Люди группы «Стрела» вышли из вертолета в тот момент, когда подъехал черный вместительный «Линкольн». Мамаев успел подать знак о начале обманного маневра, чего, в принципе, не требовалось. Каждый спец прекрасно понимал, как должен вести себя в сложившейся обстановке. Находясь чуть в стороне, Лебеденко с Дубовым устроили перепалку, коверкая русские слова и добавляя в речь английские слова и обороты, которые хорошо знали:

— Ноу, Дик, не как подойти к станции метро, а как пройти к станции метро!

— О'кей! Дальше, где стоит дом № 5?

— Не стоит, Дик! Где находится дом № 5! И обязательно сказать название улица! Стрит, понимаешь?

— Не ты один мудрый, Ричи!

— Э-э, опять ты говоришь неправильно. Мудрый – это другое, русские говорят умный!

Разговор

услышал Шараф, удивленно взглянул на Флинта:

— Что это значит, мистер Харт?

Наемник спокойно ответил:

— А то, что я уже в Бутаре получил заказ русской мафии на устранение некоторых неугодных лиц, поэтому из Афганистана через Европу отправлюсь в Москву. Посему я приказал своим людям все время говорить по-русски. Они должны сойти за славян, выходцев из Прибалтики. Это не требует совершенного владения языком, но говорить по-русски они просто обязаны. Английский акцент сойдет за прибалтийский! Но это вас, по большому счету, не касается. Общайтесь со мной.

Шараф согласился:

— Хорошо, Флинт! Я сталкивался с гяурами и хочу отметить, твои люди неплохо владеют русским. Но акцент действительно заметен сильно. Однако ты прав, меня это не касается, как и твои дальнейшие планы.

Он указал на лимузин:

— Прошу в машину! Места, учитывая откидные боковые сиденья, всем хватит. Да и езды нам сто двадцать километров. В Исламабаде перейдем в привычный и более вместительный джип.

Флинт первым сел в салон. За ним в машине устроились бойцы Мамаева. Впереди заняли места Ариз и Шараф. Последний и вывел машину с территории местного аэродрома.

Мамаев нагнулся к Флинту:

— Что они сделают с «вертушкой»?

Наемник пожал плечами:

— Не знаю! Не думал об этом!

Шараф обернулся, спросил у Флинта:

— Беспокоишься о вертолете? Как бы на след твой не вышли?

Харт ответил:

— Догадливый!

Шараф успокоил наемника:

— Не волнуйся. Как только мы отойдем от Тара-Хамри на тридцать-сорок километров, бутарский вертолет взрывом разнесет на мелкие куски. Никаких следов! Наши люди уже наверняка работают с «Ми-8».

Флинт кивнул:

— О'кей!

И откинулся на сиденье, закрыв глаза. Его примеру последовали и офицеры «Стрелы». Лишь Дубов, имитируя дрему, продолжал следить за Флинтом, и тот чувствовал это! Что само по себе раздражало, но было вполне объяснимо. Русские страхуются. Делая это скорее не по необходимости, так как никакой необходимости в контроле над Хартом, посаженным на яд, не было, а по привычке, исходя из принципа – страховка на боевом выходе лишней не бывает!

«Линкольн» отошел от Тара-Хамри на обозначенное Шарафом расстояние. Взрыва ни водитель, ни пассажиры «Линкольна» не слышали. Ариза кто-то вызвал по связи, и он, обернувшись, сказал:

— Вопрос с вертолетом решен. Да вы сами, если посмотрите назад, увидите подтверждение моим словам.

Спецназовцы последовали совету пакистанца и увидели высокий столб дыма над скрывшимся уже за холмом городом. Это горели останки взорванного вертолета.

Афганистан, 10 октября, 4.20

Старший лейтенант Гончаров вышел на опушку, за которой начинался подъем на перевал. Подал знак бойцам подгруппы, залег в яме под кустом, через мощную оптику стал осматривать склон. Летом это сделать было бы невозможно. «Зеленка» надежно закрывала перевал, исключая оголенные участки скал и утесов. Сейчас же листва опала, а вечнозеленые деревья не укрывали землю сплошь. Да и кусты поредели. Так что Гончаров имел полную возможность рассмотреть склон. На самой вершине он заметил то, что привлекло его внимание. А именно, сложенные кое-как, но явно недавно и человеком, три ряда небольших плоских камней. Причем длина кладки не превышала двух метров и закрывалась с обеих сторон кустами, по сухости листьев которых можно было сделать вывод, что кусты не росли на гребне перевала, а были выставлены в качестве маскировки. Неудачной, признаться, маскировки. Старший лейтенант начал осмотр гребня, уводя мощный бинокль вправо. В ста метрах от первой кладки заметил вторую. Полностью идентичную первой. Далее ни вправо, ни влево, насколько хватило обзора, Гончар ничего подобного не обнаружил. Вызвал Вьюжина:

— Вьюн! Гончар!

— На связи!

— Осмотрел перевал!

— Результаты?!

— Сам склон чист, если только духи не установили на нем «сигналок» и растяжек, а вот на вершине два поста наблюдения. Обитаемы ли они, неизвестно. Снизу я никого не заметил. Один прямо надо мной, другой правее 100 метров.

Мамаев проговорил:

— Как раз по флангам кишлака Назари, расположенного за перевалом. Ясно! Пройти между ними можно?

— Думаю, да, но страхуясь, прикрываясь и поодиночке. Но действовать против кишлака, имея их рядом с собой, невозможно!

— Это понятно! А выйти непосредственно на посты реально?

— Как и пройти между ними!

— Хорошо! Продолжай наблюдение за склоном, особое внимание уделяя постам. Я думаю, как нам лучше выйти к рубежу подготовки штурма, то есть на вершину перевала! Конец связи!

— Конец!

Вьюжин размышлял. Если Абдель предупрежден о начавшейся против него акции, то извещен и о том, что против него планируют использовать малые силы. Следовательно, у шейха не может не появиться желание наказать тех, кто решил поднять на него руку. Просчитать направления штурма кишлака

несложно. И выставить засады тоже. Но выставить таким образом, чтобы их просто так обнаружить было бы невозможно. Где с южного направления можно было организовать капкан для штурмовой группы? На месте ее высадки, которое также просчитать несложно. На большом удалении от объекта десант не высадишь, там горы, и даже по-штурмовому выбросить подразделение трудно. Следовательно, остается лесной массив. В нем мест для сброса диверсантов раз, два и обчелся. Абдель в состоянии был заблокировать их все! И сжечь к черту и вертолет, и десант, после чего спокойно уйти. Но он выставляет посты наблюдения на перевале, которые разведка противника легко определит. Минирует склон? Это ничего не даст шейху. Спецы в состоянии пробить проход через любое минное поле. Значит, посты страховочные? И Абдель не ждет нападения. Возможно, он держит их для демонстрации. Кому и в каких целях, известно только шейху. А возможно, он решил использовать эти посты и для решения вопроса по Флинту. Зачем отдавать деньги британцу, когда можно организовать провокацию. Допустим, Абдель сам встречает Харта и ребят Мамаева. И выводит в сектор обстрела этих самых постов. С хребта неожиданно открывают огонь и валят Флинта. Боевики Абделя открывают ответный огонь, стрелки с поста уходят, шейх приказывает начать преследование, которое заканчивается ничем. Подельникам же Харта шейх ничего не платит, предъявив подтверждение перевода денег в Колумбийский банк. Но ими воспользоваться мог только Флинт. Его убили. Деньги вернутся обратно на счет плательщика через определенное время. Абдель отпускает людей Харта, сожалея о его гибели в результате коварных происков внутренних врагов. Наемникам ничего не остается, как убраться ни с чем или с минимальной суммой обратно в Британию. И Абдель организует эту переправку, хотя мог бы уничтожить и подельников. Но это ему не нужно. Наемники, вернувшись в Европу, доложат Блейку о том, что произошло в Афганистане. Претензий этот Блейк выставить Абделю не сможет, и шейх сохранит лицо, а с ним и возможность в дальнейшем использовать наемников-профессионалов Блейка. Сбросив тому дополнительный гонорар. Но он ни в какое сравнение не пойдет с теми деньгами, которые Абдель должен был выплатить самому Харту. Да! Так поступить шейх может! Да он так и поступит. И подтверждением подобного замысла будет, если Абдель позволит Флинту прибыть из Сарди в Назари вместе с подельниками. Потому что в случае, если шейх вдруг решил поступить честно, выплатив Флинту всю оставшуюся сумму, подельники Харта ему здесь не нужны. Их задержат в Сарди до возвращения Флинта. И далее переправят из Исламабада в любую западную страну, имеющую воздушное сообщение с Пакистаном.

Значит, что? Значит, надо решить, на что пойдет Абдель. На честный расчет с Флинтом? Или устроит его внезапную гибель? Первое вряд ли. Абдель хоть и богат, но платить не любит. Тем более за практически не доведенную до конца и не оправдавшую ожидания акцию. Следовательно, он применит что-то близкое ко второму варианту. Из чего следует, что посты наблюдения придется снимать до прибытия Харта с ребятами Мамаева в Назари, а не в начале штурма. Нельзя допустить применения Абделем этих постов в любом качестве. Иначе под серьезный риск ставятся Мамай, Лебедь и Дуб. С этим ясно. Теперь, как подняться на перевал и взять под контроль посты наблюдения? Пока взять под контроль. Обойти их? Но с флангов могут быть минные поля, на разминирование прохода уйдет масса времени. Идти между постами? Может сложиться та же ситуация, но здесь плотность минных заграждений не должна быть высокой. Или, разделившись, двинуть напрямую к постам и уже перед ними уйти в стороны? Перед собой, в секторе обстрела, минировать склон противнику не имеет смысла. Впрочем, есть еще время провести разведку и по флангам, и по остальным направлениям. Разведку на предмет обнаружения вероятных минно-взрывных заслонов. Что и проделаем. Немедленно. И, в принципе, если спецы не обнаружат мины, то они и выйдут на хребет. Вот и решение. Идти по четырем направлениям. Обнаружение мин – доклад и перемещение на другое направление. Нет ловушек – подъем на определенном участке и укрытие на вершине до подхода всей подгруппы. Так и работаем. Вьюжин вызвал по очереди всех офицеров своей усеченной наполовину группы «Стрела». Поставил задачу Гончарову начать подъем между постов, прижимаясь ближе к левой огневой точке противника. Буракова направил в обход с левого фланга, Бутко с правого, сам решил подниматься также между постов, но ближе к правой точке. При обнаружении минных полей и невозможности пройти их – менять направление! Флангам уходить глубже на восток и запад, фронту смещаться к сектору прямой линии огня постов! Искать проход! В крайнем случае подъем прекратить и возвращаться на исходные позиции с одновременным докладом об этом командиру «Стрелы»!

Подразделение спецназа приступило к выполнению поставленной задачи.

Пакистан. Кишлак Сарди. 6.40

«Тойота», на которую пересела подгруппа капитана Мамаева, благополучно достигла участка прохода границы Пакистана с Афганистаном, находящегося в нескольких километрах от населенного пункта. Джип встретила конная группа, состоявшая из пяти всадников, включая представителя Абделя Туруса, и четырех оседланных лошадей.

Турус поздоровался с Флинтом как со старым знакомым:

— Ассолом аллейкум, уважаемый мистер Харт! Поздравляю с благополучным отходом из Бутара. Мы здесь уже и не надеялись вновь увидеться с вами!