Вернуться живым
Шрифт:
— Погодите, — я вышел в центр комнаты и поднял руки. — Я не оставлю Перри тут одну.
— Я справлюсь, — проворчала она. — Тебе-то какое дело?
— Да? — спросил я. Казалось, я вот-вот ляпну то, что потом не стереть.
Максимус уловил это и быстро сказал:
— Тогда я останусь с Перри. А вы с Розой идите вместе.
Мы с Розой переглянулись. Она выглядела радостнее меня.
— О, спасибо, Максимус, — сказал я. Перри вздохнула, но явно от облегчения. Я хотел знать, видел ли только я странное за последнее сутки. Я хотел спросить ее, чего она так боялась. Я хотел говорить с ней, обнимать
Я посмотрел на Розу.
— Когда мы отправляемся?
— Я вернусь и соберу вещи. Заберу тебя около пяти вечера, пока еще не стемнеет.
— Мне что-то взять? — спросил я.
— Разум, — сказала она. — И камеру на всякий случай.
Я проводил Розу взглядом и развернулся. Перри встала и шла к своей комнате.
Максимус поймал мой взгляд и схватил за руку.
— Пусть идет. Она справится.
— Знаю. Но не могу так, — я вырвал руку из его хватки и пошел за ней по коридору. Она почти ушла в свою комнату, дверь закрывалась, и я сунул ногу с брешь.
— Перри, прошу, — сказал я.
Она смотрела на меня, пытаясь закрыть дверь.
— Уйди.
— Нет. И ты знаешь, что я могу выломать дверь, если нужно.
— Тогда я закричу.
— Зачем? И кто тебе поможет? Помогите, парень пытается со мной поговорить?
— Декс, — предупредила она.
— Я просто хочу поговорить. Выдели мне две минуты. Обещаю, потом я уйду. Или можешь кричать.
Она обдумывала это, ее глаза отражали палитру эмоций, и я хотел добраться до глубин. Пока она думала, пока отводила взгляд, я разглядывал ее — она потирала в тревоге губы, ее изящные ключицы поднимались над воротником футболки, подчеркивающей изгиб ее груди, где-то в складках ткани скрывалась ее тонкая талия. Я хотел страстно поцеловать ее, бросить на кровать и поглощать с головы до пят. Сказать ей, что люблю ее, что всегда буду любить ее, и я не собирался сдаваться. Я расскажу ей правду, расскажу все. Я поделюсь с ней своим бременем, мы вместе решим, что будет с нами.
Но она посмотрела на меня, и я знал, что этого не будет. Я не мог ничего сказать.
— Прости, Декс. Я не могу.
Стена вернулась. Она забрала сердце. Может, у меня его и не было.
Я в тумане убрал ногу, и она закрыла дверь перед моим лицом. Я стоял там, слушая, надеясь уловить больше, надеясь, что она выйдет, увидит меня и даст объяснить. Но я боялся говорить, боялся услышать ответ.
— Декс, — я услышал шепот Максимуса. Я обернулся. Он ждал у лестницы, выглядя довольно радостным, учитывая обстоятельства. Я задумался, не наслаждался ли он тем, что мы с Перри страдали так, как он с Розой. Если бы все это было только из-за нашего состязания… Стало интересно, о чем Максимус и Перри говорили, пока мы с Розой были не здесь. Вряд ли о правде.
Я пошевелил челюстью, пытаясь рассеять часть гнева, что грозил выйти. Не время. Если он сказал ей что-то, что заставило ее ненавидеть меня еще сильнее, я узнаю. Мы и дня не могли прожить мирно.
Я прошел к нему, сжимая кулаки.
— Что рыжий лобок?
Он скривился.
— Декс, подрасти.
— О, тебе это помогло.
Он
— Просто хочу проверить, что ты возьмешь с собой оборудование. Я останусь, так что не смогу там тебе помочь.
Я задумался, оставался ли Максимус, потому что переживал за Перри, или он хотел вложить в нее больше лжи о том, почему нам не суждено быть вместе.
Я скучал по дням, когда не был таким параноиком. Я о многом скучал.
— Декс?
— Хмм, — промычал я.
Он остановился у своей комнаты и опустил ладонь мне на плечо.
— Спасибо, что пойдешь с Розой. Я знаю, как это важно для нее.
Я снова хмыкнул.
— Надеюсь, я могу ей доверять.
Он убрал руку и нахмурился.
— Розе?
— Ага. Я отправлюсь в один из худших районов города, даже страны, с психованной южной девушкой, у которой будут с собой пистолеты, и которая хочет охотиться на зомби. Надеюсь, я могу доверять ей. Что не так?
Он мрачно кивнул.
— Я доверяю ей свою жизнь. Уверен, она не подведет тебя.
Отлично.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
— Знаешь, я ценю быструю езду, но, если ты хочешь увидеть зомби, стоит ехать чуточку медленнее, — сказал я Розе. — Зомби не прославились олимпийскими бегунами.
Мы ездили по Трему и внутреннему городку гетто, который Роза назвала «Безлюдной землей» почти час. Несмотря на пистолеты, она не спешила рисковать, мы ездили, останавливаясь у знаков стоп и на красном свете. Она говорила, что, стоит нам остановиться, у нас угонят машину, и я считал это преувеличением. А потом мы увидели кражу и драку из-за наркотиков с гремящими пистолетами, и я понял, что Роза осторожничает не зря.
Но если она хотела найти зомби, нужно было замедлиться.
— Хорошо, — сказала она, но не отпустила газ. — Хотя я не ощущаю тут ничего плохого.
— Нет. Когда я вижу людей с пушками в толпе, это уже плохо.
Она пронзила меня взглядом, глаза вспыхивали оранжевым и серым в проносящихся фонарях, ее волосы стали цвета мороженого.
— Плохое в плане сверхъестественного. Ты это не улавливаешь?
— В начале недели было, — признался я. — А потом не обращал внимания.
— Думаю, мы бы уже уловили то, что ищем. Вернемся к ребятам.
Я выдохнул с облегчением. Звучало как план. С каждой минутой здесь мне казалось, что Перри забирали от меня все дальше. Я так старался открыть ее, она была уязвимой со мной, и теперь я боялся, что дверь закрывается, и я больше не получу этот шанс. Да, я сам был виноват, но не мог не думать о том, что сказала до этого Роза, что все еще не закончено.
— Думаешь о Перри? — спросила Роза через пару минут.
Я смотрел в окно, тьма скрывала заброшенные машины, разбитые дома и людей, что смотрели на улицы злыми глазами, ожидая повода, чтобы показать миру, как им надоела их жизнь.
— Я всегда думаю о ней, — сказал я.
— Декс, — начала она, может, решив еще раз напомнить, что любовь победит все, или еще раз утешить. Но звучало так, будто слова застревали в ее горле. Я посмотрел на нее с тревогой. Она смотрела удивленно перед собой большими глазами, раскрыв рот.