Верняк
Шрифт:
– Я хоть сейчас пристрелю тебя, чертов...
– Полегче, Трапмэн. И будьте благоразумны. Ответьте на несколько не слишком важных вопросов, которые я вам задал, удовлетворите мое праздное любопытство, и я избавлюсь от этой штуки. Я действительно это сделаю. Даю слово. А потом, черт возьми, выведу вас на чистую воду. Вы понимаете или нет?
Он медленно сказал:
– Так ты это сделаешь? Без дураков?
– Я дал слово, Трапмэн.
– Ты осторожно поставишь его на землю, да?
Этого я мерзавцу не говорил. Я лишь сказал, что избавлюсь от этой штуки. А если он не слишком внимательно меня слушал, то я-то тут при чем?
Я воинственно сказал:
– Вы что, не слышали меня,
– О'кей. Поверю твоему слову, Скотт. Но если ты лжешь, если это какой-то фокус, то Богом клянусь, я всажу в тебя все шесть пуль.
– Фокус? Вы так подозрительны...
Но я тотчас же замолчал, потому что он начал говорить.
– Ты и этот несчастный Уилфер, вы знаете только, что я убил Риддла... Но это была... самозащита. Негодяй проявил алчность, показал себя полностью. Как бы то ни было, но для нас единственной надеждой поиметь хоть что-нибудь с этой скважины было одно: проложить трубы через владения Риддла. Ты вчера меня спрашивал, почему я не заключил с Риддлом письменного соглашения. Заключил, можете смело закладывать задницу. И сделал это еще до того, как начал бурить. Но когда нефть из нее просто поперла, меня зло взяло: неужели такие деньги – и все этому дерьму Уилферу? Нет, только не из моей скважины, думаю. Сговорились мы с Риддлом и решили порвать письменное соглашение. И я заявил Уилферу и его компаньонам, что никакого документа нет и не было, а была только устная договоренность, но, мол, сейчас Риддл даже и слушать не хочет ни о каких трубах на своей земле. Риддл готов был подтвердить мои слова. Таким образом, я мог не торопиться с разработкой скважины, и тянул время в надежде, что заказчикам надоест ждать, и они захотят выйти из дела. Черт, я заплатил Риддлу десять тысяч своих собственных денег, больше, чем он заслуживал! Но в среду вечером у меня дома он попытался выдоить из меня еще, он сказал, что или я раскошелюсь, или он расскажет о нашей сделке, и... Ну, он довел меня... Мне пришлось его застрелить.
Это пресмыкающееся лгало даже тогда, когда исповедовалось. Я не сомневался, что большая часть из того, что он рассказал, была правдой, включая, вероятно, и попытку Риддла выжать из него деньги. Но то, что касалось самозащиты, было ложью, и я это знал, что, возможно, могло удивить Трапмэна. Для него у меня были в запасе еще сюрпризы – парочка, не больше. Но мне не хотелось его перебивать, раз уж он так разговорился.
– Потом мне надо было от него избавиться, и я свалил тело в строящийся колодец поблизости от его дома. Я посчитал, что меня невозможно связать с этой смертью. Никаких доказательств, никаких свидетелей, ничего. Пройдет денек-другой и...
Он прервал свой рассказ. Помолчав, добавил:
– Видишь, я был вынужден застрелить его. Не мог этого не сделать.
Потом продолжил:
– Так, с одним вопросом мы покончили. Что же касается другого... Да. Я поставил "жучка" на телефон Моррейна – после того как проанализировал его математические выкладки относительно пяти моих скважин и выяснил, что все сходится. Кроме того, я узнал, что в прошлом году он указал места еще для двенадцати скважин. Сведения раздобыл Изи, но я и сам кое-что сделал, чтобы не привлекать к делу кого-нибудь еще, особенно когда стало ясно, что это серьезное дело. Естественно, я был извещен, что этот принц... или кто он там... прилетает сегодня, а главное, знал, к кому и ради чего. Известно мне было и то, что Моррейн где-то в Техасе, но предполагает вернуться сегодня. Мне не оставалось ничего другого, как любым путем сорвать встречу этих двоих, потому что к Моррейну я должен был прорваться первым. Ну как бы ни были важны мои цели, я не мог захватить главу иностранного государства, но из его разговора с Моррейном я
Моллюск!
Как только Трапмэн упомянул Изи Баннерса и его "помощника", я снова вспомнил Моллюска. Бедного старого Моллюска. Я вовсе не собирался держать его в столь длительном, мучительном, тоскливом, вызывающем судороги заточении. Просто у меня на уме были другие дела, и я все забывал о несчастном. Это так меня расстроило, что я чуть не прослушал, что говорил Трапмэн.
– Прошло как по маслу.
Видимо, я кое-что все-таки пропустил, потому что Трапмэн произнес еще одну фразу и умолк:
– Остальное ты и сам знаешь. Ты ненамного ошибся. Вот и все, Скотт.
– Так, значит, я был прав, когда сказал, что вы...
Я не мог не думать о Моллюске. Дело в том, что у меня в багажнике скопилось много всякого хлама, и ему, бедняге, просто уже не было места. Это все равно что добавить сардин в полную уже бочку. Из-за этого я все время ощущал дискомфорт. Сейчас он, вероятно, уже снял проволоку со своих запястий и щиколоток – но как он мог выбраться? Право же, непременно извинюсь перед ним. Конечно, если меня здесь не убьют.
Трапмэн все еще ждал, о чем я хочу спросить его. По крайней мере он пока что не выстрелил в меня. И я спросил:
– Что, вы сами стреляли в Джиппи Уилфера? И в меня?
– В тебя – нет. Тобой занимался Изи и еще пара ребят, которых он подрядил. Они пытались покончить с тобой здесь, у Моррейна, и там, около отеля. А Моррейна я велел им оставить в покое до тех пор, пока не получу того, что я хотел от него получить. Но в Уилфера, конечно, я стрелял сам. Это было одно удовольствие. Ну все, Скотт. Положи эту штуку.
– Разрешите сказать вам кое-что... вы, хладнокровный подонок... Часть моей речи касается вещи, которую вы просите меня поставить на землю. Но другая часть касается вашей ошибки. Вы вообразили, что вам удалось обвести меня вокруг пальца. Конечно, я готов поверить, что Риддл проявил алчность, но не из-за нескольких тысяч долларов. И вы его убили не из-за одной только скважины. И не из-за того, что он мог разболтать о вашей сделке. Конечно, вы рисковали потерять навар, который собирались снять со скважины Уилфера. Но главное, вы лишались надежды наложить свою лапу вот на это!
Я опустил "ящик" пониже и держал так, чтобы впечатляющая верхняя панель была обращена к Трапмэну.
– Вы убили Риддла из-за этой штуки. И не в целях самозащиты, а когда он стоял, подняв руки вверх. Я осмотрел его тело и рубашку, которая на нем была, и единственное объяснение странному несоответствию входных отверстий на рубашке и на теле – то, что он стоял, подняв руки над головой и, следовательно, чуть вздернув рубашку вверх. Вы убили его хладнокровно, вероятно, из того же пистолета, который держите сейчас в руке, и сделали это из-за "дудлбага".
– Это не "дудлбаг"!
– Ну, сейчас это именно он, – сказал я кротко. Не думаю, что Трапмэн меня расслышал. Потому что он заговорил сам, и говорил все громче и громче.
– Ты, сукин сын, я же предупреждал тебя – без фокусов! Ты знаешь, что будет. Ты на это напрашиваешься...
Я был убежден, что все крутилось вокруг "ящика".
Голос его раскатывался, как рычание, в руке поблескивал пистолет. Возможно, он уже спускал курок или собирался вот-вот спустить, так что когда я заговорил, это было как раз вовремя.