Вероломство
Шрифт:
Джед кривился от боли и тихонько кашлял. Когда они ждали вертолет, кто-то дал ему немного морфия. Выглядел он очень плохо, хотя и бодрился. Ребекка видела, что он на грани шока, и не только от ран, но и от того, что на его глазах убили Там. Ребекка была даже рада, что ей есть о ком заботиться. Так она отвлекалась от своих невеселых мыслей.
— У Май есть все документы, — сказал Джед. — Они в полотняной сумке.
— Успокойся, сейчас у нас никто не спросит никаких документов. Обо всех формальностях мы позаботимся после.
— Нет. Я обещал Там, Ребби. Я не могу откладывать.
Ребекка порылась в сумке и достала
— Здесь говорится, что отец девочки — Джед Слоан.
— Знаю.
— Это ошибка?
Он посмотрел ей в глаза ясным, чистым взором и сказал:
— Нет.
ГЛАВА 24
Встреча с Абигейл Рид и Жаном-Полем Жераром, после стольких лет, и с трудом проделанный обратный путь на Западную Кедровую вызвали у Томаса одышку и повышенное потоотделение. Дома он поставил чайник и терпеливо ждал, пока закипит вода. Нервы, усталость. Как это некстати, подумал он. Томас с отвращением готовился встретить то время, когда по городу придется передвигаться не иначе, как на такси, а для ухода за садом надо будет нанимать специального работника. Это потребует средств, но что еще невыносимее — так это ощущение собственной беспомощности. Нет, уж лучше сидеть дома и наблюдать за приходящим в негодность садом, если уж такому времени суждено наступить.
— Ты сегодня в отвратительном настроении, — сказал он себе, бросив в жестяной заварник дополнительную ложку дешевого листового чаю и залив в него кипящей воды. Хозяйствование помогло ему успокоиться. Он вынес поднос с чайником и чашкой в сад и поставил на пропитанный влагой столик.
Ветер и дождь прибили к земле молодые побеги, фактически сведя на нет кропотливый труд Томаса.
— Никакие цветы не выживут при такой погоде, — проворчал Томас. Лучше оставить их в покое, вырастут сами собой. И все же, преодолевая усталость, он сходил за лопатой и приступил к работе.
Вскоре он услышал, как в кухню вошли Ребекка и Джед. Они о чем-то спорили. Хлопали двери, слышался стук шагов. Она назвала Джеда сукиным сыном, который не заслуживает, чтобы с ним делились секретами, а он обвинил ее в ханжестве, окрестил заносчивой Блэкберншей, расшаркивающейся и уступающей, чуть возникнут трудности. Из всего этого Томас вывел, что они наконец-то начали разговаривать друг с другом. Долгие годы он питал надежду, что дети встретятся где-нибудь в Большом Каньоне или в каком-нибудь другом месте, совершенно случайно. И выяснят свои отношения. И тогда или разойдутся навеки, или поймут, что не могут жить друг без друга.
Хотя, уж это точно не его проблема.
Ребекка выбежала в сад и плюхнулась в кресло, не удосужившись смахнуть воду. Подняв глаза от грядки, Томас понял, почему. Она сама была вся мокрая. Томас, кряхтя, поднялся с тяпкой в руке. К заостренному стальному краю тяпки прилипли комья сырой земли.
Приподняв пальцем подбородок Ребекки, Томас повернул ее голову так, чтобы лучше рассмотреть рассеченную губу и синяк.
— Я же говорил тебе, что он может быть опасным.
Ребекка недоуменно посмотрела на деда:
— Кто он?
— Месье Жерар. Что, досталось от него на орехи?
— Не делай поспешных выводов, дедушка, — сказала Ребекка. Сегодня ей тоже было невесело. Она сняла крышку с закопченного заварника и заглянула
Томас положил тяпку на стол.
— Ложь не к лицу Блэкбернам.
Ребекка метнула на него быстрый, пронзительный взгляд, и было в ней что-то — какая-то сдержанная грация, внутренняя сила — напомнившее Томасу Эмилию. Ах, если бы она была жива. Томас нередко удивлялся, как ему удалось прожить без этой красивой, смелой, умной женщины, в которую он влюбился более полувека назад. И часто он приходил к выводу, что хоть прожить-то и удалось, да не очень складно.
— Ложь никому не к лицу, — парировала Ребекка, — но едва ли не хуже скрывать правду. Я не понимаю твоего упорства.
— Ребекка... — Томас замолчал, понимая, что никакое объяснение своей скрытности не покажется Ребекке убедительным. Да и настроение сегодня не способствует подобным разговорам. — Скажи, Ребекка, неужели ты действительно считаешь, что имеешь право знать все, что известно мне? Быть посвященной во все мои дела?
Она не замедлила с ответом:
— Только в те, что касаются меня.
— А где провести границу? Можно сказать, что все происходящее на свете так или иначе касается каждого из нас. Существует взаимосвязь...
— Ах, дед, уволь меня от этой лекции.
— Ты права, я заболтался, — с легкостью согласился Томас. — Наливай себе чаю.
Он отчистил грязь с рукавов и коленей и пошел в кухню. Ребекка повернулась к нему, не вставая с кресла:
— Куда ты?
— К себе, — он глянул на нее. — Мне нужно получить у тебя разрешение?
— Конечно, нет, — вздохнула она.
— Прекрасно.
— Дед...
— Лед в холодильнике, — сказал он и оставил ее в саду, приходить в себя в одиночестве.
На кухне Джед уже наполнял льдом пластиковый мешочек, зная, что Ребекка будет не в восторге от его заботы. Он хотел что-то сказать, но Томас поднял руку, и Джед уловил смысл этого жеста и не задержал старика.
ГЛАВА 25
Весь день Май провела в нервном возбуждении и к вечеру была готова осуществить свой план. Она вышла к бассейну, где Джулия, возвратившаяся из своей галереи раньше обычного, составляла чудовищный букет в напольной вазе и что-то мурлыкала себе под нос. Джулия была красивая, добродушная женщина, лет, наверное, на двадцать моложе Уэсли Слоана, хотя это трудно было утверждать. У нее был сын-студент от первого брака. В разговоре с Май Джулия призналась, что считает ее скорее подружкой, а не приемной внучкой.
— Я неважно себя чувствую, — заявила Май.
— Что с тобой? У тебя температура?
— Нет, просто живот болит. Останусь лучше в своей комнате. Можно, не пойду обедать? Есть совсем не хочется.
— Конечно, девочка моя. Дать аспирину?
— Нет, спасибо. Думаю, мне надо просто полежать.
— Ну что ж... Скажи, если что-нибудь понадобится.
Пообещав именно так и поступить, Май пошла к себе в комнату, с трудом сдерживаясь, чтобы не запрыгать от радости. Жаль, что отец и дед станут укорять Джулию за то, что она не раскусила ее хитрость, но скорее всего, решила Май, они будут слишком заняты ее персоной и не вспомнят про Джулию.