Вероломство
Шрифт:
Если бы Уэсли мог себе представить, до чего его внучке нравится кататься на лимузине, то он посылал бы к ней машину ежедневно, наплевав на мнение Джеда. Может быть, он даже купил бы такую машину лично для нее и нанял шофера, но за тридцать девять лет Уэсли хорошо изучил характер сына. Если Джед отказывается от материальной поддержки Вайтейкеров и Слоанов, то уж лимузина на своей дорожке он точно не потерпит.
Вечер выдался прохладный, сырой, туманный. В такую погоду Джед с особой силой ощущал свое одиночество. Он молча смотрел в окно, пока автомобиль спускался по извилистой, узкой улице с Рашн-Хилл.
Перед входом в элегантный, недавно открытый отель «Вилла», построенный по проекту Уэсли Слоана, собралась небольшая толпа. Уэсли Слоан и его очередная супруга давали ежегодный благотворительный бал — одно из главных событий в весеннем календаре светской жизни Сан-Франциско. Уэсли посылал приглашение внучке каждый раз с тех пор, как ей исполнилось двенадцать лет, но только в этом году Джед смягчился и разрешил принять приглашение. Теперь Май должна, как когда-то и он, сама определить свое отношение и к Вайтейкерам, и к Слоанам, не испытывая давления ни с чьей стороны.
Но мир так жесток, а она — его ребенок. Егоребенок. И это он должен ее защищать, хоть и верил, что Май — сильная девочка.
Май дотронулась до его руки:
— Посмотри, папа...
Джед уже заметил. Когда лимузин подъехал к тротуару, из тумана вдруг возникли десять мотоциклистов на «Харлей-Дэвидсонах», взяв автомобиль в полукольцо.
— Что это, Джордж? — спросил Джед.
— Не знаю, мистер Слоан, — ответил водитель. — Кажется, мы попались.
— Они собираются к нам пристать? — спросила Май, стараясь скрыть беспокойство.
Джед отрицательно помотал головой:
— Нет, тут слишком много народа. Думаю, они просто хотят нас припугнуть.
Парни крутили рукоятки газа, поднимая невообразимый шум, заглядывали в окна лимузина и строили рожи. Вид их был отвратителен: ожиревшие, татуированные, нечесаные. Шпана. Джед заметил двоих полицейских, неторопливо отделившихся от толпы. В стороне щелкал затвором фотокорреспондент.
— Черт побери, — пробормотал Джед и, повернувшись к Май, сказал: — Не выходи из машины.
Он рывком распахнул дверцу, так, что она коснулась переднего мотоцикла, вышел на тротуар и обратился к парню в клепаной кожаной куртке, обтянувшей круглый живот этого создания с бессмысленным взглядом. Джед спокойно спросил:
— В чем дело?
— Нас не пригласили на вечеринку.
Джед улыбнулся:
— Считайте, что в этом вам повезло.
Фотограф, скрываясь за спинами полицейских, не торопившихся применить власть, как безумный щелкал фотоаппаратом.
— А я не люблю пропускать вечеринки, — заявил мотоциклист, отхаркался и сплюнул к ногам Джеда зеленую медузу.
На Джеда это не произвело никакого впечатления. Парень и его приятели решили таким образом поставить на место сборище богатеньких из высшего общества, да только ошиблись в выборе. Джеду приходилось иметь дело и не с такими.
— Можешь пойти вместо меня, — сказал он, почти не лукавя. —
Мотоциклист оценил юмор Джеда. Он даже осклабился, но тут из лимузина высунулась Май.
— Папа, сядь в машину...
— А это что за узкоглазая?
Джед почувствовал спиной, как Май захлебнулась от обиды. От наслаждения, вызванного ее страхом, у наглеца задрожали губы. Этого Джед стерпеть не мог.
Он качнул тяжелую дверцу машины и ударил ею по мотоциклу. От толчка в колесо мотоцикл потерял равновесие и завалился, придавив ногу выпустившего от неожиданности руль парня. Джед, не теряя времени, прыгнул на упавший мотоцикл и вцепился в горло обидчика.
Он избил бы его до полусмерти, но парню помогли не приятели и даже не полицейские.
Помогла Май.
— Папа, — закричала она, — пожалуйста, не убивай его!
Джед отпустил дряблую шею негодяя, наступил на мотоцикл и распахнул объятия бегущей к нему плачущей Май.
— Ну что ты, разве я могу кого-то убить? — утешал он ее, а сам думал: «Еще как могу, если это потребуется, чтобы спасти тебя».
Не испытывая желания раздувать скандал, полицейские позволили мотоциклистам уехать. Джед увидел, что его смокинг выпачкан маслом, а злополучная бабочка опять развязалась. И черт с ним, с этим показным лоском.
Он предложил Май взять его под руку:
— Мадам?
Она хихикнула и положила маленькую ладошку на выгнутую кренделем руку отца.
— Мне надо было помочь тебе отлупить этого парня.
— На нашу семью хватит и одной сорвиголовы.
Фотограф продолжал щелкать камерой, но Джед не обращал внимания ни на него, ни на одобрительные взгляды толпы. Он вел свою дочь на ее первый бал.
ГЛАВА 4
Почти через неделю после того, как ее выгнали из «Вайтейкер и Рид», Ребекка красила ногти красным лаком «Палома Пикассо» и внимательно просматривала объявления о работе в фениксской газете, купленной на Гарвардской площади в лавке загородной прессы. В Фениксе ей еще не приходилось жить. Она не знала, хорошо ли перебираться туда в самом начале лета, хотя жизнь в уединении привлекала романтикой. В принципе, в Бостоне ее ничто не держит. И маленькая, едва оперившаяся студия сейчас в затишье.
Конечно, чтением объявлений и маникюром студии не поможешь. Она не собиралась делать вид, будто поиски работы ниже ее достоинства. Успев поработать в достаточном количестве студий и приобретя несколько в собственность, — все потом были проданы с выгодой, — Ребекка разбиралась в требованиях, предъявляемых к художественному дизайну. Она знала, что необходимо для того, чтобы преуспеть в этом деле. Одним талантом ничего не добиться: творческие способности Ребекки подкреплялись отточенным профессионализмом и, что греха таить, нахрапистостью. Возвратившись в Бостон, она упорно работала. Не хотела никого нанимать в помощь, пока все не устроит сама. Она была и экономистом, и дизайнером, и модельщиком, и менеджером, и секретарем, и девочкой на побегушках. Второстепенные занятия умаляли радость от главного, того, что ей нравилось больше всего — быть дизайнером, но ей хотелось выполнять также и черновую работу.