Вероника из Тарлинга
Шрифт:
Она смотрела на его чуть горбоносый профиль в обрамлении пушистых локонов и силилась вспомнить, где видела его прежде. И, кажется, совсем недавно, когда, расплачиваясь за партию крашеного льна, — ей пришлось разменять последний золотой далер в лавке торговца тканями. Ну, конечно же… на всех новеньких монетах такого высокого качества был изображен юный принц Гальбо.
«Не может быть! Ущипните меня хорошенько, но лучше не слишком сильно — пусть этот дивный сон не кончается».
И уже совершенно спокойным голосом Вероника произнесла:
— Я очень люблю
— А я поделюсь с тобой последними столичными сплетнями… — зевая, отвечал Ламарк, поднимаясь по лестницу, и на последок вдруг игриво подмигнул. — Там есть интриги почуднее приключений де Моне.
Он как будто ничуть не удивился своему разоблачению, похоже, и впрямь устал, мечтая лишь улечься в кровать.
И что за ехидный тролль дернул Веронику за язычок. Она схватилась за перила и задрала голову:
— Болтают, что молодой принц кутила и разгильдяй! А еще он глуповат и сутками не вылезает из библиотеки, читая по складам детские песенки. И водится с шутом, выставляя себя дураком на все королевство, безмерно огорчая отца и многочисленных нянек…
— Вот это уж полный вздор! Может, бедняга Свартель и назначен шутом за одну давнюю провинность, но отнюдь не глуп и отлично разбирается в людях. К тому же наедине со мной говорит только правду — его советы не раз спасали меня из затруднительных ситуаций. Ох-хо! Благодарю за твою искренность и доброту, Вероника!
— Стойте, стойте! Самое главное-то вы не дослушали! Я больше не верю этим ничтожным слухам. Слышите! Не верю! О, если бы только Тереза могла видеть тебя… то есть, Ваше Высочество.
— Я поправлюсь, и ты нас познакомишь! Зови меня как прежде Лежьен — это имя дала мне матушка, которую я почти не помню. А сейчас забудь обо мне и награди своими улыбками эту ледяную глыбу в углу. Может, тогда она немного оттает. До встречи, милая девушка!
С отчаянно бьющимся сердцем Вероника обернулась к герцогу, и в порыве восторга едва не вприпрыжку миновала разделявшее их расстояние.
— Сегодня самый волшебный день в моей жизни!
Холодное лицо Конты смягчилось, и с не очень свойственной ему учтивостью он заметил:
— Я рад это слышать. Надеюсь, впереди будет еще много ему подобных. А слезы испарятся как роса под лучами щедрого солнца.
Он открыто любовался ее непосредственностью и той игривой прямотой, с которой она обратилась к Ламарку, поддразнивая и ласково упрекая за скрытность. А еще нежным овалом ее лица, сияющими глазами и румянцем, залившим не только щеки, но и открытую взору верхнюю часть груди.
Вероника застенчиво опустила ресницы:
— Все верно, после слез на меня порой нападает веселье. Я бываю чересчур смешлива, но вряд ли это является признаком высокого ума. "Что же я такое говорю!" Итак, вы наш господин…
— Наедине можешь звать меня просто по имени.
— За что же мне выпала такая честь?
В
— Тому есть причины, Вероника, я скоро намерен о них поведать. Но сначала изволь изложить мне свою просьбу. Как видишь, я о ней не забыл.
— Ах, да! Вот… мне нужно передать вам этот медальон. Думаю, прежде он находился в замке, может, даже принадлежал кому-то из вашей семьи. Вы узнаете его?
— Нет, не помню. Работа тонкая, сразу видно руку опытного мастера. Эта вещица стоит немалых денег. Но кто велел отдать ее мне?
Торопливо и немного сбивчиво Вероника поведала герцогу загадочную историю обретения медальона, простодушно добавив и слова таинственной гостьи о переменах в собственной жизни после возвращения "снегиря" владельцу. А когда закончила рассказ, вдруг поняла, что очень устала. Она так долго ждала этой встречи, так красочно представляла церемонию передачи "ледяной птички", что теперь, когда все свершилось, чувствовала себе опустошенной и немного разочарованной.
Ее состояние не ускользнуло от проницательного взгляда герцога.
— Ты ждала большего, правда? Тебе обещали чудо, дитя и, кажется, жестоко обманули.
Слабо улыбнувшись и покачав головой, Вероника ответила:
— Я давно не ребенок, не нужно мне объяснять, где кроется правда жизни, а где сказочный вымысел. Но прошу понять, все эти годы я жила надеждой, что сделаю что-то хорошее для человека, не побоявшегося в одиночку пойти на казнь за свои убеждения. Вы можете сколь угодно отрицать свой подвиг, но я глубоко восхищаюсь вами и… и желаю вам всего самого лучшего… самого доброго. Найти здесь милую девушку…
— Вероника, я ее уже нашел!
— Да? Как же… кто же…
Словно в грудь ее внезапно вонзилась кривая штопательная игла — пронзила столь острая боль, что захотелось зажмуриться и сжаться в комочек. Конта отыскал невесту, а значит, совсем скоро покинет с ней Тарлинг. А что же останется самой Веронике? Кого ей теперь ждать…
Она смотрела на него большими испуганными глазами и понимала, что никогда-никогда до последнего вздоха не сможет забыть это хмурое волевое лицо, высокий смуглый лоб и скорбно опущенные уголки рта. И более всего — его глаза, в которых таились все муки и ужасы ночи, а вместе с теми мириады скрытых страстей, ожидающих своего часа.
Конта небрежно сунул медальон в кармашек черного камзола и взял ее ручки в свои большие холодные ладони.
— Я не волшебник и не могу взглядом насылать бурю или вызывать грозу. Как не могу заставить эту игрушечную птичку вырваться из ледяного плена и улететь в мой старый сад. Но позволь сотворить для тебя то чудо, на которое я способен. Вот только не знаю, как ты его воспримешь. Однако с отказом я не смирюсь, поскольку давно все решил для себя. Станешь ли ты моей женой, Вероника из города Мастеров?