Вероника Марс

Томас Роб

Несколько секунд он понуро смотрел из окна на улицу, замерев со стаканом в руке на полпути к губам. Тоска сдавила ей грудь, когда он с громким стуком поставил стакан на стол.

– Честно? – спросил он наконец тихим и сдавленным голосом. – Я думаю, что ты разбазариваешь свой талант, свой ум и всю свою жизнь, Вероника. Я думаю, тебе нужно сесть на ближайший самолет до Нью-Йорка и сдать экзамен по адвокатуре.

Слова обрушились на нее осколками разбитого стекла.

– Разбазариваю? Как ты можешь говорить такое? Мы помогаем

людям. – Она подошла и встала напротив него, опираясь руками на кухонный стол и глядя ему прямо в глаза. – Это – наша работа. Это у нас в крови.

– Ты так говоришь, как будто это что-то, не поддающееся контролю, как будто это выше твоих сил, – Кит покраснел, и его руки задрожали. – Но это лишь оправдание тому, что ты отказываешься от лучшей жизни. Это несерьезно, Вероника.

– Почему ты не хочешь, чтобы я занималась тем же, чем и ты? – ее горячее оживление потухло, но тут же разгорелось праведным гневом. – Что в этом такого постыдного?

– Потому что ты могла бы быть в безопасности! – прокричал он. – Ты хоть представляешь, каково мне думать о том, что там с тобой происходит, день за днем?

Она набрала в грудь воздух.

– Еще как представляю. Сколько раз я сама чуть не теряла тебя? Но ты ведь почему-то продолжаешь возвращаться туда. Как будто это выше твоих сил.

Раздался дверной звонок. Вероника и Кит застыли на месте, но огонь никуда не делся. Она слышала тяжелый барабанный бой сердца в висках.

– Это Уоллес, – сказал Кит. Он продолжал говорить сквозь зубы, но голос казался спокойным и каким-то грустным. Вероника отвернулась.

– Я открою.

Идя ко входу, она уже могла разглядеть за стеклянной дверью своего друга, стройного подтянутого молодого человека в джинсах и толстовке университета Сан-Диего. В руках он держал огромную коробку с пиццей. Увидев Веронику, он улыбнулся открытой, располагающей улыбкой, которая могла растормошить ее даже в самые тяжелые минуты. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, прежде чем открыть дверь, но Уоллеса было не так легко провести.

– Что-нибудь случилось? – спросил он, уже не улыбаясь.

– Ты шутишь? Привлекательный мужчина приносит мне пиццу, и мне даже не нужно платить чаевые. Мир прекрасен.

Он наклонил голову, скептически меряя ее взглядом. Уоллес Феннел был ее лучшим другом с одиннадцатого класса. Не считая ее отца, он был первым человеком со дня смерти Лилли Кейн, кому она смогла довериться. И с самого начала он всегда видел ее насквозь. Но, прежде чем она успела что-то сказать, из кухни вышел ее отец.

– Уоллес! – он жестом приманил к себе аромат пиццы. – И пицца!

– Наполовину бекон с ананасом, наполовину «Мясное наслаждение»: пепперони, фарш, сосиски, ветчина и бекон, – Уоллес самую малость приоткрыл коробку и вдохнул аромат. – С соусом маринара по особому рецепту мистера Чу и домашним сыром трех сортов. И салат, потому что мы следим за своим весом.

– Сколько я тебе должен?

– Сегодня моя

очередь. В прошлый раз вы покупали крылышки, помните?

Вероника отступила в сторону, пропуская его.

– У вас, мальчики, я смотрю, все продумано по части охоты и собирательства.

– Мужчина должен есть, – Уоллес в шутку толкнул ее плечом. – Посмотришь с нами игру?

– Э… нет, сегодня мне нужно к Мак. У нас много работы.

Уоллес оживился.

– Что, новое дело? Что-нибудь интересное?

Она украдкой глянула на Кита. Тот уже развернулся и возвращался на кухню.

– Э… да. Коммерческая палата наняла меня найти Хейли Деуолт.

Уоллес выпучил глаза, не веря своим ушам.

– Вот что я называю прорывом. И в чем проблема?

Она тихонько откашлялась, поглядывая на дверь, за которой только что скрылся ее отец. Их кухни донесся громкий звон тарелок.

– Мы несколько разошлись во мнениях.

Уоллес понимающе посмотрел на нее. Удерживая коробку с пиццей одной рукой, он обнял ее за плечи.

– Ничего, он привыкнет.

Она не ответила, но прильнула к нему ненадолго, чувствуя, как тиски в ее груди потихоньку расслабляются.

– Ты не мог бы заскочить к нам завтра, проведать его? – прошептала она. – Я буду в Стэнфорде допоздна. Все должно быть в порядке, но…

– Конечно, нет проблем, – он сжал ее плечо и опустил руку. – Передавай от меня привет Мак. Надеюсь, у нее будет возможность хакнуть что-нибудь крутое. Или… не знаю, что у компьютерщиков считается развлечением.

– Думаю, «вин» – обязательная часть программы, – она подхватила свою сумку. Ей хотелось пойти на кухню и попробовать помириться с Китом перед уходом. Но что она могла ему сказать? Как ей просить прощения за то, кто она такая?

Глава 8

Вероника прибыла в кампус Стэнфордского университета во второй половине следующего дня. На ярко-голубом небе на фоне темно-красных черепичных крыш не было ни облачка. Студенты сновали туда-сюда на велосипедах или прогуливались маленькими стайками. Кое-кто решил воспользоваться погожим весенним деньком и расположился на лужайке, расстелив покрывало и обложившись книгами. В воздухе пахло землей и свежескошенной травой, и издалека, где трудились садовники, доносился мерный гул газонокосилок.

Как во сне она брела по знакомым дорожкам родной альма-матер, без труда вспоминая исхоженные некогда маршруты. Она прошла по лабиринтам неомиссионерских строений, которые несколько лет заменяли ей дом. Словно она просто уехала на затянувшиеся летние каникулы, чтобы теперь окунуться в море новых, еще более юных лиц.

Она огляделась по сторонам, выискивая в толпе копну медных волос Чеда Коэна, чтобы не разминуться с ним. Вероника не стала звонить ему и договариваться о встрече заранее. Она хотела застать его врасплох. Если он и впрямь был таким диктатором и ревнивцем, каким выходил со слов подруг Хейли, о нем будет легче составить представление прежде, чем он соберется с мыслями.