Вероника Марс
Шрифт:
За окном проезжающие мимо машины замедляли ход, и по дороге тянулась уже сплошная вереница автомобилей. На другой стороне припарковался репортерский фургон. Вскоре появятся и остальные, и непременно придут в закусочную, когда полиция откажется отвечать на их вопросы.
– Смотрите! – вскрикнули за стойкой. Все посетители повернулись к телевизору, подвешенному прямо над плакатом Бадди Холли с гитарой в руках. По телевизору передавали изображение шоссе. Посередине дороги с ревом промчался «рендж ровер», на хвосте которого неслось несколько полицейских машин с включенными мигалками. Подпись внизу экрана гласила: «Срочное сообщение».
Роза взяла пульт и включила
– …к прямому включению с места погони, которая движется к югу от трассы 101 неподалеку от Сан-Хосе. По нашим данным, водитель машины – студент Стэнфорда, разыскиваемый по подозрению в убийстве, хотя полиция пока отказывается что-либо комментировать.
Вероника со стуком опустила кружку на стол. Оставалось надеяться, что с Деуолтами уже связались, потому что в любом случае тайное уже стало явным. Так все и работало в мире Триш Терли: все ждали пришествия новой Джоди Ариас[4], нового О. Джей Симпсона[5], чтобы со злорадством сообщить всему свету, что их худшие подозрения о человеческой натуре оказались правдой.
Она скованно встала из-за стола, взяла телефон и сумку. Роза подняла на нее задумчивый и внимательный взгляд, после чего отвернулась и подлила посетителю кофе.
На стоянке Вероника оперлась на «БМВ» и достала телефон. Холод ночного воздуха пробирал до костей. Здесь был слышен треск полицейских раций с другой стороны дороги, от опечатанного места преступления.
Лиэнн сняла трубку после первого же гудка.
– Вероника, что происходит? Только что к нам пришел репортер и сказал, что кто-то нашел… девушку. Что…
– Это была Хейли, – с тяжестью в голосе тихо ответила она.
Ее мать задохнулась всхлипом.
– Господи боже, – и потом добавила с надрывом в голосе: – Что это значит для Авроры?
– Пока не знаю. Но, мама, я не думаю, что Хейли убили похитители. Не могу пока сказать подробнее, но я почти уверена, что ее смерть была самостоятельным происшествием, – она глубоко вздохнула. Ее сердце билось почти так же сильно, как в зарослях за мотелем несколько часов назад. – Я знаю, как это все страшно и… чудовищно. Но постарайтесь пока не паниковать. Я свяжусь с вами завтра, когда вернусь в Нептун, хорошо?
Ее мать тяжело дышала, и Вероника поняла, что она плачет в трубку.
– Это ты… нашла ее? Хейли? Это ты нашла тело?
Вероника закрыла глаза.
– Да.
Лиэнн ответила не сразу. Когда она заговорила, ее голос звучал уже тверже.
– Осторожнее на дороге, Вероника. Завтра увидимся.
Повесив трубку, Вероника постояла так еще немного, ожидая, когда выровняется сердцебиение. Через дорогу по мотелю передвигались темные фигуры, отбрасывая длинные тени под прожекторами.
Она не могла помочь Хейли. У нее не было никаких шансов помочь Хейли. Хейли была мертва, когда никто еще даже не знал, что она пропала. Но сейчас… Сейчас нужно было собраться. Потому что где-то там была Аврора Скотт. И Веронике как никогда нужно было найти ее.
Глава 31
Веронике удалось несколько часов вздремнуть в блаженно пустынном мотеле «Бест Вестерн» в Бейкерсфилде в восьми километрах от автострады. Она спала без сновидений, но просыпалась несколько раз и лежала в темноте, видя перед глазами разбросанные по земле волосы Хейли Деуолт, как темные волны, каскадом струящиеся с ее тела. Когда стрелка доползла до семи, она наконец вылезла из кровати, приняла обжигающе горячий душ и поехала
Вероника покинула участок около часа дня. Прежде чем выехать на шоссе, она позвонила Марджи Деуолт и приготовилась выразить свои соболезнования. Для нее было облегчением услышать автоответчик. Они могли быть на пути в Бейкерсфилд на опознание или разговаривать по телефону с родственниками из Монтаны. Нужно что-нибудь им послать – цветы, письмо. Нужно довести это до конца. Но пока что она оставит их наедине с их горем.
Когда она добралась до дома Лиэнн, ее мать мерила комнату сердитыми шагами, решительно расправив плечи. Хантер сидел за кухонным столом, потряхивая тяжелыми деревянными маракасами под аккомпанемент самбы с его маленького синтезатора. Таннер расположился в одном из глубоких белых кресел, а Ли Джексон стоял спиной к комнате, оглядывая раскинувшийся под окном городской пейзаж. С легким раздражением она вспомнила, что накануне он ей так и не перезвонил. Он повернулся и кивнул ей, когда она вошла в комнату, – сама невозмутимость и профессионализм.
На журнальном столике стояла синяя сумка из синтетики с расстегнутой молнией. Внутри были аккуратно сложены пачки двадцатидолларовых банкнот.
– Какие-нибудь новости? – спросила Вероника, не успев даже поздороваться.
Лиэнн покачала головой.
– Ничего. Никто ничего не сообщал.
Вероника шумно выдохнула.
– Хорошо, – она скинула с плеч кожаную куртку и перебросила ее через руку. – Как вы тут?
Таннер, который до этого смотрел в пустоту, перевел на нее взгляд. Под его уставшими глазами были синяки. Похоже, предыдущей ночью он вообще не сомкнул глаз.
– Ох, Вероника, мы совершенно сбиты с толку. Мы ничего не понимаем, мы переживаем, мы устали. Все это какая-то бессмыслица, – он махнул рукой на сумку на журнальном столике. – Мы только подготовили деньги для выкупа, когда услышали новости.
Ей захотелось похлопать его по плечу или обнять, но она продолжала неловко стоять.
– Я не знаю, слышали вы эти новости или нет, но парня Хейли обвиняют в ее убийстве. Так что выходит, исчезновение Авроры было никак не связано с Хейли.
– Бедняжка, – Лиэнн закрыла лицо руками. – Бедные ее родители.
Комната погрузилась в напряженное молчание, нарушаемое только маракасами Хантера.
– Могу я налить себе чашку кофе? – спросила наконец Вероника. Лиэнн кивнула, вытирая глаза. Вероника пошла на кухню, остановившись по пути у синтезатора Хантера. Она наклонилась и нажала несколько клавиш, наиграв ускоренные и видоизмененные «Китайские палочки». Она подмигнула мальчику, и он потряс перед ней маракасом. Ярко-красный инструмент был раскрашен зелеными звездами.
– Ты считаешь, это сделал какой-то подражатель? – спросила Лиэнн, поставив локти на кухонный стол. Вероника налила кофе в безупречно белую чашку и приподняла кофейник, как бы спрашивая, не хочет ли Лиэнн кофе. Ее мать отрицательно покачала головой, и Вероника поставила его обратно в кофеварку.