Вероятность в играх и развлечениях

Глеман Морис

empty-line/>

– Ветрова, в шестьсот пятом номере необходимо поменять занавески. Постояльцы с ребенком испачкали их в вишневом соке.

Утро сегодня не задалось. А на работе и подавно началось с оскала Наташки. Я с трудом подавила вздох и кивнула. Спорить с ней – себе дороже. За мое появление минута в минуту не отчитала – уже прогресс. А то, что мои метр шестьдесят даже со стремянки едва позволяют достать до крючков, ее совершенно не волнует. Хоть в полете, хоть в падении, как хочешь, но поменять занавески ты обязана, Ветрова.

Понято. Принято.

Я

забрала свою карточку с номерами. На сегодня их было вполовину меньше, чем вчера. Мысленно порадовалась и потопала за инвентарем. Швабры, тряпки, банки, склянки! Я иду.

Светка сегодня на меня демонстративно дулась и сразу же после планерки сбежала, не оставив никаких шансов на примирение с ней. Для полноты картины к ее надутым щекам еще только высунутого в мой адрес языка не хватало. Детский сад, штаны на лямках! Не хочет мириться, ну, и ладно. Ее право.

Собрав в кладовой все нужное и покидав на тележку чистые комплекты постельного белья, я направилась к первому номеру, значащемуся на сегодня в списке “подготовить к заселению”. Их всего три и разобраться с ними необходимо в первую очередь. Потом уже руки дойдут и до злосчастных занавесок.

Лавируя с тележкой по служебным коридорам, я украдкой оглядывалась, чтобы случайно не налететь на Нагорного. Мне его хватило во сне, куда он абсолютно наглым образом пробрался вместе со своим чадом. В ярком, слишком живописном и реалистичном сне! Из-за них я сегодня и не выспалась. А проснулась вообще в холодном поту на моменте “давай, Анфиса будет моей мамочкой”. Это же надо такое выдумать!

Я припустила быстрее в сторону лифтов. А оказавшись в пустой кабине, наконец-то выдохнула. Нет, если теперь я каждый день буду пробираться по зданию, как воришка, а сердце будет сжиматься в судороге при каждом шорохе, то к его отъезду я рискую заработать нервный тик. С этим нужно что-то решать!

В лифте я бросила взгляд в зеркало, встретившись со своим хмурым отражением и надутыми щеками. Но, заметив за ушком аккуратно примостившуюся ромашку, невольно улыбнулась. Пробежала пальчиками по нежным белым лепесткам.

Перед работой, когда я, снова проспав, вылетела из квартиры в последний момент, костеря на чем свет стоит свой старый мобильник, а моя надежда на вкусный горячий “Раф” умирала в судорогах все быстрее с каждой отмеренной секундой, я совершенно неожиданно столкнулась у подъездной двери с Бадди. Парень был сама свежесть и бодрость. С сияющей улыбкой на губах, картонным стаканчиком в одной руке и свеженькой ромашкой в другой. Она-то сейчас и красовалась у меня в волосах, скрашивая поганенькое утро.

Парень пожелал мне хорошего дня и напомнил, что все еще ждет моего звонка. Я улыбнулась, пряча свое смущение, и побежала в сторону работы, на ходу заряжаясь кофе.

И все было бы ничего. Если бы у самых дверей в отель я не попала под неожиданно начавшийся ливень. Без зонта. Считанные метры не добежала. Хотя трудно не признать, что дождливый Нью-Йорк – это особый вид прекрасного, но серость, унылость и колючий

ветер совсем не способствовали хорошему настроению.

В общем, аховое начало дня.

Лифт пиликнул, двери разъехались. Я еще раз глянула на карточку. Четыреста десятый. Отлично. Пора за дело. Впереди трудный и насыщенный день. А вечером, вполне возможно, если я буду в состоянии, то найду припрятанную в ежедневнике салфетку с номером Бадди и позволю себе еще один вечер провести в хорошей компании милого парня.

Демьян

– Папочка, я плоснулась, – сообщила маленькая госпожа, появляясь в коридоре. Волоча за собой по полу любимого плюшевого зайца и потирая кулачками сонные глаза.

Я бросил взгляд на наручные часы. Время восемь утра, а Ника как штык. Уже даже не удивительно. Что дома, что в отпусках, дольше восьми ноль-ноль этот чертёнок спать не умеет. Скоро я начну думать, что она родилась со встроенным будильником.

– Доброе утро, зайчик.

– Доблое, а ты куда? – полюбопытствовала мелочь.

Такая смешная со сна! Непослушные светлые волосы во все стороны торчат, розовая пижама с единорогами задралась чуть ли не до подбородка, а на щеке складки от подушки.

Я отставил чашку с кофе и подхватил чадо на руки, целуя хмурый лоб.

– Ника, я на работу, а ты сегодня побудешь с Камилой. Идет?

– А давай, ты не пойдешь никуда, – обхватила меня руками за шею дочурка, повиснув обезьянкой. – Я тебя не отпущу, – пробубнила мне в шею и, похоже, собиралась досыпать, положив голову мне на плечо.

– Мы же договаривались, что ты будешь вести себя хорошо.

– А я холошо себя веду. Я плосто тебя люблю, папочка, – включила режим хитрой лисы дочурка. – И скучать буду… сильно-сильно!

– Я тоже тебя люблю, зайчик. И тоже буду скучать, но у папы много работы.

– Тогда можно, я с тобой буду много лаботать?

– Нет, солнце. У меня важная встреча, где детям не место.

Мордашка скисла, носик сморщился.

– У тебя сегодня по плану мультики, – напомнил я, пустив в ход козыри.

– Я не люблю мультики.

– Да? А вчера ты меня за них чуть не покусала.

– Чуть не считается, папочка!

– Ника, откуда ты такого нахваталась?

– От бабули.

– Ох, бабуля! – я недовольно поджал губы и усадил сонную мелочь на диван. Потрепал блондинистую макушку, заслужив смачный зевок в ответ. Залпом опустошил остатки кофе в чашке, на ходу поправляя рубашку и натягивая пиджак.

Бабуля эта, кстати говоря, до сих пор меня с упрямством барана игнорирует. В наших отношениях бывало всякое, но что бы мать молчала целые сутки и не отреагировала ни на одно из моей сотни сообщений – чудеса.

– Демьян, Доминика, доброе утро, – грациозно выплыла из спальни Камилла, запахивая отельный махровый халат. Как всегда, прекрасна, не придерешься. Ощущение, будто она спит стоя и при полном параде, хотя, разумеется, нет.