Вероятность в играх и развлечениях
Шрифт:
– Я-я-ясно, – протянула в свою очередь задумчиво малышка, – спасать и ухазывать, – повторила мои слова Ника, почесав свой курносый носик. Таким милым и совершенно не детским жестом.
Я буквально видела по глазам, как у маленькой госпожи закрутились и зашелестели в голове ее маленькие изобретательные шестеренки. В какой-то момент мне даже стало не по себе, и я словила нехорошее предчувствие, будто Доминика Демьяновна что-то задумала. По крайней мере, улыбка у нее была соответствующая.
Но это подозрение меня быстро отпустило, когда Ника, подхватив с тележки пипидастр, замахала им и воинственно спросила:
–
Вполне очевидно, что уходить маленькая помощница не намерена. Остается только уповать на то, что ее никто нигде не потерял.
– Идем в номер шестьсот пять, менять занавески на окнах, – сказала я, поднимаясь с кровати.
– У-у-ух, клуто! А мозно я? Мозно?
Демьян
До кабинета управляющего я долетел широким шагом в считанные минуты. Смита на месте не оказалось, со слов секретаря он успел отъехать на встречу, но девушка настоятельно советовала с вопросами по персоналу обратиться к супервайзеру Наталье. Якобы именно она занимается распределением номеров и следит за работой горничных. И ее я, к счастью, нашел на рабочем месте.
– Демьян Романович? – удивленно вытаращила глаза женщина, стоило мне постучать и переступить порог небольшого кабинета, сплошь уставленного шкафами с папками.
– Наталья Леонидовна?
– Да-да! – подскочила непосредственная начальница Ветровой с места, суетливо разглаживая подол юбки. – Вы что-то хотели?
– Скажите мне, какие номера на сегодня закреплены за госпожой Ветровой?
– Анфисой? Зачем она вам?
Промелькнувшее на лице этой Натальи любопытство покоробило. Оставило о работнице не самое хорошее впечатление. А прямой вопрос, выдающий интерес супервайзера с головой, так и подавно заставил заломить бровь и включить режим большого босса. Ненавистный мне, кстати говоря, режим. Строжиться и гонять работников я не любил, предпочитая, чтобы каждый из них сам знал свое место.
– Простите? – спросил я, устремляя на побледневшую женщину прямой прицельный взгляд.
– Ой, я не так спросила! – тут же исправилась Наталья. – Хотела сказать: есть какие-то проблемы с госпожой Ветровой?
– Пока нет. Так что, я все же узнаю, где могу ее найти?
Судя по кивку и торопливому поиску трясущимися руками каких-то бумажек в целой кипе, возвышающейся на столе, узнаю.
Чем дальше, тем все меньше у меня оставалось сомнений в местонахождении своего неугомонного ребенка. Анфиса единственная, к кому Доминика могла пойти, только вот ума не приложу, как дочь умудрилась ее найти в огромном отеле с десятком этажей и сотнями номеров. Хотя, зная характер принцессы, понимаю, излишней скромностью она не страдает, а изобретательности у ребенка хоть отбавляй.
– Пару минут назад Ветрова сдала номер пятьсот двадцать пять. За ней остался не убранный только шестьсот пятый. Смею предположить, что она там.
– Спасибо за информацию, – кивнул я, долго не расшаркиваясь.
Уже по дороге к лифтам буря внутри слегка поутихла и желание разнести к чертями отель тоже сошло на нет. Но вот убедить Доминику, что Анфиса ей не подружка и уж тем более не мамочка как-то придется. Только как? Этот вопрос все еще оставался открытым.
Я бросил взгляд на часы.
Ветрова все не выходит из головы, Камилла в первый же свой день “налажала”, упустив из виду Нику, а мать до сих пор молчит. Что с женщинами в моем окружении не так?
Анфиса
– А это что такое? – крутилась вокруг тележки Ника, разглядывая всевозможные банки-склянки, то и дело норовя что-нибудь схватить.
– Моющее для пола.
– А это?
– А это мыло.
– О… а мозно понюхать?
– Лучше не нужно.
– Ну, ладно. А это мозно?
И так все то непродолжительное время, что я мы шли до номера.
Я наблюдала за непоседой с улыбкой, начиная понимать, что мне даже нравится эта ее детская любознательность. От нее так и веет теплом и уютом. Рядом с этой егозой невольно заряжаешься энергией, как от солнечной батарейки. Хочется по-дурацки улыбаться и творить безумства. Останавливает только мысль, что рациональное строгое начальство не одобрит, а работа мне ой как нужна. Увы.
Вот смотрю на мелочь, и даже печально становится от мысли, что завтра она обо мне и думать забудет.
– Анфиса.
– М-м-м…
– А ты любишь сладкую вату?
– Люблю.
– А гулять?
– И гулять люблю.
– А давай мы сходим погулять и купим сладкую вату?
Заманчивое предложение.
– Посмотрим, хорошо?
Думаю, ее папочке такая идея точно не понравится.
– Холошо, – пожала плечами Ника, снова переключаясь на тележку.
В номере первым делом, пока ребенок обходил дозором просторный люкс, я притащила лестницу из подсобки, что располагалась здесь же на этаже. Ужаснулась, когда открыла и поняла, что она из рук вон какая плохая! Дряхлая, скрипучая и доживающая свои последние славные деньки.
Я впервые в жизни по-настоящему молилась, пока поднималась по ступенькам. Это железное чудовище буквально штормило, шаталось и перекатывалось с ножки на ножку. Пару раз сердце замерло, екнуло и улетело в пятки, когда я чуть не навернулась. Это хорошо, что у меня с координацией все ладненько, иначе чуть влево-вправо – встреча носа с полом неизбежна. Я вообще смотрю, последние сутки мой нос слишком часто стремится пробороздить мраморные “просторы” отеля!
Снять грязные занавески, не свернув себе шею, я все-таки умудрилась. А когда спустилась на трясущихся от пережитого страха ногах и увидела пристально наблюдающую за мной Доминику, стало чуточку не по себе. Опять. Ох, уж этот голубой безоблачный цвет глаз! Вроде умиротворяет, а взгляд не хуже, чем у ее папочки, – в самую душу пробирается, пронимая до мурашек.
– Ты чего? – улыбнулась я, складывая плотную ткань и пряча в специальный отсек с грязным постельным бельем. Мысленно делая себе пометку отнести все это в прачечную.
– Да так, – отмахнулась деловая мелочь, – опасная лестница, да?
– Э-э-э… да, есть немного.
– А ты с нее не упадешь, Фиса?
– Очень надеюсь, что нет.
– А то, мозет, тебя нужно будет спасать? Так я могу папочку позвать! – просияла улыбкой Ника.
Вот только Демьяна – злейшество – Нагорного мне тут не хватало!