Вероятность в играх и развлечениях

Глеман Морис

– Влете! – опять вступилась защитница Ника.

– Нет, Никусь, не врет, – это уже сказала я, глянув на Демьяна, – опоздала. Но всего дважды. Из-за несработавшего будильника. Клянусь! – взгляд у мужчины был такой, что, как обычно, фиг поймешь, о чем он думает. Оценивает, похоже, и говорит в итоге:

– Я тебя понял, Анфиса. Мистер Смит, нам с вами нужно поговорить. И вас, Наталья…

– Леонидовна, – подсказала бледная, как моль, женщина.

– Наталья Леонидовна, я попрошу вас задержаться. Есть у меня

к вам вопросы. Остальные могут расходиться, – посмотрел сначала на меня Демьян, потом на дочь, которая взмахнув ресницами сказала:

– Папочка, а давай мы уволим злую тетю? Она на Фису лугалась и обизала ее, – наябедничала малышка тоненьким голоском. А так как всем было очевидно, кто здесь та самая “злая тетя”, у Натальи Леонидовны до пола отвисла челюсть, и точно овечье блеяние прозвучало ее шокированное:

– З-за что?!

Так и хотелось ляпнуть: за то, что вы та еще коза! Но сейчас было совсем не время для склок.

– Ника, давай-ка, за дверь. Там тебя ждет Камилла. Вы с ней пойдет в номер, а я дальше без тебя разберусь, – скомандовал Демьян, осторожно, но настойчиво выводя дочурку в коридор.

– Но папоська, я не кочу! Не поду!

Ника попыталась упираться и даже ругаться, но в этот раз ее папочка был непреклонен. Сбыл ребенка с рук на руки своей расфуфыренной мадам и глазом не моргнув. Значит, не всегда-то Демьян Нагорный как пластилин рядом с дочуркой.

– А ты, Анфиса, можешь возвращаться к своей работе, – вернувшись ко мне, кивнул в сторону двери мужчина. – Больше у начальства к тебе вопросов нет.

– А как же...?

– Свободна, Ветрова.

– Не пойду! – уперлась я.

Нагорный закатил глаза.

– Вы издеваетесь обе? Я тебя не спрашиваю, я тебе приказываю, как твой непосредственный руководитель. Так понятней?

– Но я…

Мне показалось или он вздохнул? Сказав:

– Господи, женщины! Что же с вами в последнее время так сложно-то, а? – пробурчал тихо, чтобы услышала только я. Моего локтя тут же коснулись длинные пальцы мужчины, обхватив мою руку в кольцо и потянув в сторону выхода.

Я нехотя засеменила следом.

– Я же тоже виновата… я же…

– Анфиса, – прорычал сквозь зубы Нагорный, подавшись чуть вперед, – не усложняй, простой уйди. Пожалуйста! – и прозвучало это так внушительно, что я не заметила, как меня аккуратно и предельно деликатно вытолкнули за порог, а потом так же деликатно чуть не щелкнули мне по носу дверью.

Зашибись!

Так и что? Я не уволена, получается?

Я огляделась вокруг – коридор пуст. Только я, стены и огромная злость, вперемешку с непониманием. Хоть убейте, не привыкла я, чтобы кто-то за меня заступался! А тут…

Совершенно по-детски, как недавно Ника, я топнула ногой и привалилась спиной к стене. Не уйду, пока с Демьяном не поговорю!

Сколько я так простояла, понятия не

имею. Телефона у меня с собой не было, не успела прихватить, а наручных часов не носила. Топталась туда-сюда около двери в кабинет управляющего и прислушивалась. Криков и ругани слышно не было, но оттуда прямо несло тяжелой энергетикой. Похоже, поговорка: “не рой яму другому” – прямо сейчас у меня на глазах проявляется. Наташка надеялась отчитать меня, а в итоге получает сама… Не могу сказать, что я сильно расстроена. Ей давно пора было корону поправить. И да, я злыдня.

Когда послышался звук щелкунувшей ручки, я бросилась к кабинету в надежде поймать Нагорного. Но вышел оттуда первым не он. Она. Наташка. Красная, злая, прямо фурия во плоти!

Я, как вкопанная, на месте замерла.

– Ты, – прорычала супервайзер, – ты мне за этот позор еще ответишь, Ветрова! – рыкнула и унеслась со скоростью света, вдалбливая каблуки в пол.

А что я? Сама виновата.

Я проводила спину женщины взглядом и краем глаза уловила момент, как в коридоре показалась фигура Демьяна. Наконец-то!

Он, увидев меня ухмыльнулся:

– Теперь я понимаю, почему вы с Никой подружились.

– И почему это?

– Потому что обе совершенно не умеете слушаться.

– Неправда! – возмутилась я. – Зачем?

– Что “зачем”? – подошел ко мне Нагорный, заставляя задрать голову снизу вверх. Руки свои в брюки спрятал и смотрит так… горячо. Уф!

– Зачем ты за меня заступился?

– А лучше бы было, если бы тебя уволили?

– Лучше не лучше, но сейчас ты только хуже сделал. Представь, что эта Наташка сейчас болтать начнет? Я же потом не отмоюсь от тех слухов и грязи, что полетят по коллективу!

– Она болтать не начнет, – сжались в жесткую линию губы мужчины, – если не дура, конечно. Я думаю, что она поняла – со мной шутки плохи.

– И все равно! – рыкнула я, сжимая от бессилия кулаки.

– Что все равно, Ветрова? – покачал головой Нагорный.

– Это неправильно, что ты вступился за меня!

– А кого это волнует? Правильность твоя. Да и если на то пошло, я не превысил своих полномочий, не переживай. За вазы и два нелепых опоздания, Фиса, не увольняют.

Фиса…

Впервые из уст Демьяна я услышала по отношению к себе не Анфиса или Ветрова, а Фиса. Сокращение моего имени, сорвавшееся с его губ, так взбудоражило, что я растерялась, нахмурилась и, прислушавшись к себе, испугалась. По коже, будто маленькими иголочки вонзаясь, пробежали мурашки.

Демьян отразившиеся у меня на лице эмоции растолковал по-своему, сказав:

– Не дуйся, Ветрова, тебе это не идет, – вкрадчивый шепот, а его рука каким-то чудесным образом вылетела из карман и замерла в считанных миллиметрах от моего лица. Так близко, что я чувствовала исходящий от его кожи жар.