Вершина башни
Шрифт:
— И самым глупым.
Арлин снова улыбнулся, но на этот раз уже искренне. Его даже забавляло то, что Шадид считал себя таковым, в то время как поступал он всегда лишь как умный человек.
— В бизнесе вообще сложно что предугадать, — спокойно отвечал дворецкий. — В последние разы ваши начинания прерывались внезапными обстоятельствами. Неурожай, нападение бандитов, намеренное давление со стороны других торговцев.
— Все эти проблемы были и раньше, но мой отец как-то с этим справлялся.
Арлин открыл рот, будто пытаясь возразить, но возразить у него не получилось. Здесь Шадид был действительно
Не зная, что можно ответить на подобное, дворецкий отвернулся и случайно заметил лежавший на стойке портрет. Удивительным ему показалось то, что небольшая картина в рамке не стояло. Она намеренно было перевернута и уложена так, чтобы никто не видел, что же там изображено.
— Вы снова опустили портрет? — не задумываясь спросил дворецкий.
Шадид также посмотрел на опущенный семейный портрет. Пусть сейчас он и не видел его, но в памяти этот образ был настолько четким, что забыть его даже при всем желании не получалось.
— Да, но, когда Джана придет, она снова поднимет ее.
— Тогда почему бы ее не спрятать?
— На фотографии есть не только наш отец, но и мать. Я не хочу стирать ее из своего прошлого.
Дворецкий снова посмотрел на своего господина, и заметил с какой болью тот косился в сторону портрета. Казалось, сам факт существования этой картины вызывал у него тревогу.
— Тогда почему вы не хотите поговорить со своей сестрой на эту тему? — продолжал расспрашивать Арлин. — Чтобы она перестала поднимать фотографии и говорить в вашем присутствии о нем.
— Она искренне любит отца.
— Но это причиняет вам боль. Почему бы не обсудить это с ней?
Шадид устало прикрыл глаза и на мгновение стих. Казалось, он даже не думал над ответом. Просто пытался перевести дух.
— Я не могу заставить ребенка возненавидеть собственного отца. Даже если я сам ненавижу его.
Наступила тишина. От таких слов дворецкий невольно начал улыбаться. Пусть ситуация была и не самой подходящей, но слова Шадида звучали столь зрело, что это вызывало гордость у бывшего помощника его отца.
Закрыв глаза, Арлин спокойно подумал:
«Именно по этой причине я считаю вас достойным приемником».
— Можешь идти, — внезапно сказал Шадид, отворачиваясь к окну, — хочу немного побыть один. Надо обдумать дальнейшие действия.
Помощник на это ничего не ответил. Лишь глубоко поклонился, развернулся и тихо покинул комнату. Шадид же в этот момент, услышав тихо щелкнувший входной замок, наконец-то мысленно погрузился в себя и начал думать обо всем:
«Я не смог стать хорошим торговцем, как мой отец. Но, надеюсь, я хотя бы смогу воспитать своих младших достойными людьми. И академия должна помочь мне в этом. Все, что я знаю сейчас, это заслуга академии. Даже все те, кто когда-то помогал мне, были учениками этого места. Надеюсь, Джана и Раиф смогут также завести хороших соратников и наставников там. Ну, а я сделаю все возможное, чтобы они смогли выучиться».
Осторожными шагами подойдя к окну, Шадид выглянул на улицу. Первым, что бросилось ему в глаза, стало яркое солнце. Следом же за этим, взгляд невольно притянул
«Если так подумать, то это даже забавно. Обычно в столице любого королевства самым величественным и огромным зданием должен быть королевский замок, но для нас такое место — это однозначно башня. По сравнению с ней даже замок короля — это просто детские шалости».
8. Загубленный талант
«Иногда я жалела, что согласилась спуститься».
В округе было очень жарко. От высокой температуры даже дышать становилось невыносимо, а бежать в такой обстановке тем более. Чем больше на тебе было одежд, тем сильнее тебе хотелось раздеться, но здесь, в самом сердце проклятого этажа, у тебя просто не было времени на это.
Рев монстров со спины усиливался, дрожь в теле также становилась ощутимее. Амир и его новый товарищ бежали так быстро, как могли, но тяжелые сумки мешали им. Жрица, постоянно спотыкаясь, кое-как умудрялась поспевать за своим спутником, а тот, замечая это, время от времени притормаживал.
В округе бурлили и кипели краторы. Некоторые из них казались огромными, словно бассейн, наполненный магмой, некоторые совсем маленькими. Именно из-за них в этом месте было так невыносимо тяжело.
Пока Амир и жрица бежали, внезапно кратор рядом с ними вспыхнул. Столпы жгучего дыма и лавы вырвались наружу, поднялись к небу и быстро стали осыпаться на землю. Амир, подбежав к жрице, схватил ее в охапку и вместе с сумками ловко отскочил в сторону.
Вскоре стало понятно и то, почему кратор запыхтел. Постепенно на его поверхности стала проглядываться голова. Чешуйчатый ползающий монстр когтями схватился за края кратора и рывком выскочил наружу. Когда он выпрямился и гордо поднял голову напротив своих жертв, Амир оттолкнул от себя жрицу и приготовился к бою.
Сбросив сумку, он схватился за рукоять меча. Тотчас монстр бросился навстречу, и Амир с той же скоростью побежал к нему. Выпустив черную, словно густой дым, ауру, Амир подбежал к монстру и обнажил меч. Его лезвие, наискосок разрубив воздух, нанесло первую атаку. Аура, ставшая продолжением меча, словно хлыст разрубила чешуйчатую черную тварь, оставляя в ее морде, глубокую рану. Кровь, прыснувшая наружу, словно кислотный дождь начала прожигать собой землю.
Амир отскочил, и уже со стороны начал наблюдать за тем, как извивался и ревел его противник. Как растекалась его кровь и как ослабевало тело. Отступая шаг за шагом, ревевший и хрипевший монстр вскоре оказался на пороге того кратора, из которого он же и выбрался. И тогда, сделав последний шаг, он окончательно провалился и утонул в нем.
Амир глубоко вдохнул. Подобная атака занимала у него не так много сил, но требовала большой концентрации. В такие моменты самым опасным было то, что кто-то мог подобраться со спины, и Амир, вероятнее всего, не заметил бы его.