Вершина мира
Шрифт:
– Что вот так, ни с того, ни с сего? Зашел в раздевалку и давай вас избивать?
– Ага, он как взбесился!
– Так все было?
– я грозно посмотрела на Влада.
– Выходит, что так, - безразлично отозвался он, бросив на меня короткий взгляд, но тут же опустил глаза, принявшись разглядывать пол у себя под ногами. Черт! Он и не думал защищаться.
– Очень интересно, - протянула я, откидываясь на спинку стула, - а где это было?
– В раздевалке, - удивился один из подростков.
– Это я понимаю, но меня интересует,
Лучшие ученики класса озадаченно переглядывались, не спеша отвечать на мой вопрос. А Влада я не спрашивала, зная наперед - ничего от него не добьюсь, кроме своих вытрепанных нервов. Упрямству молодого человека мог и осел позавидовать.
– Итак, - я строго посмотрела на подростков явно смущенных необходимостью отвечать на вопросы, - с какой все-таки стороны произошла драка?
– Вы не имеете права устраивать нам допрос!
– буркнул один из них.
– А я и не допрашиваю вас, - возразила я, - на него, - я кивнула на Влада, - поступила жалоба, что он зверски избил своих одноклассников, а я лишь выясняю подробности.
– Справа, - ответил за всех тот, что с разбитым носом.
– Еще интереснее, - я покивала головой, и, повернувшись к Владу, заметила, - что ж ты, подлец, на детей нападаешь?
– Да я...
– начал Влад, под мстительно насмешливыми взглядами подростков.
– А ваши шкафчики, значит, справа, - уточнила я, не дав Владу закончить свою мысль.
– Да нет, сле...
– говоривший поперхнулся, поняв, что говорит что-то не то.
– Значит слева, - мягко подытожила я, - и получается, что у правых шкафчиков вам делать совершенно нечего, так? Тем более, если я ничего не путаю, выход из душевой находится в левой стороне раздевалки. Так, я спрашиваю!?
– рявкнула я, сверля их взглядом.
– Да, - прошелестели они.
– Очень хорошо, - переходя опять на мягкий тон, проговорила я, - а теперь объясните мне быстро и доходчиво, что вы делали в правой части раздевалки?
– А почему мы вообще должны с вами разговаривать?
– набравшись наглости, буркнул один из них.
– Я уже отвечала на этот вопрос, - заметила я, - но, для тех, кто не понял, повторю - вы можете не разговаривать, - я пожала плечами и потянулась к видеофону, - только я вызову сейчас следователя из полицейского отделения, и передам ему все разбирательства. Поскольку здесь произошло преступление, квалифицирующееся в законе, как нападение с нанесением телесных повреждений. А следователь, думаю, разберется куда быстрее, чем я, кто спровоцировал, а значит, был истинным виновником драки. Только делать он это будет не здесь, а на своем рабочем месте. Я думаю, ваши родители будут счастливы, забирая сыновей из полицейского управления. Ну, так что - я набираю?
– Не надо, - проворчал он, - мы были в той части раздевалки, потому что... потому что просто хотели посмотреть на его клеймо и попросили снять полотенце, а он отказался.
–
– я улыбнулась, подбадривая к продолжению.
– Тогда я хотел снять с него полотенце, а он начал драться! Мы не думали, что все так будет. Он же должен исполнять... Мы свободные, и он должен подчиняться!
За моей спиной из горла директора вырвался тихий стон.
– Лучшие ученики?
– подняв бровь, я повернулась к директрисе.
– Мухи не обидят, самые вежливые, ага?
На мою реплику директриса только медленно опустилась за свой стол.
– Так кто ж тебе дал право, мелкий ты пакостник, срывать с кого-то полотенце в душе?
– растягивая губы в сладкой улыбке, нараспев проговорила я, - А вы знаете, дети индиго, что по этому поводу в уголовном кодексе есть строго определенная статья, которая весит лет эдак пять? За сексуальное домогательство с попыткой изнасилования. Была попытка?
– я повернулась к Владу, тот затряс головой в знак согласия, уже почти прижимая подбородок к груди. Его била мелкая дрожь. От еле сдерживаемого смеха, я полагаю. Ну, подожди, вернемся домой, я тебе такое промывание мозгов устрою!
– Да не хотели мы его насиловать!
– едва не плача от перспективы оказаться за решеткой простонал тот, что с разбитым носом.
– Мы просто хотели посмотреть, а он не давал!
– Вот вы так хорошо в правах и обязанностях разбираетесь. А вы знаете, что хозяин несет ответственность за своего раба за все его действия? И любое оскорбление нанесенное рабу, является одновременно и оскорблением его хозяина? Хозяин в данном случае я! С меня никто не желает штаны снять? Нет? Странно! А я, знаете ли, желаю, вот прямо сейчас в организме появилось непреодолимое желание спустить с вас всех штаны и пустить голым задом по всему учебному центру!
Я усмехнулась про себя, видя, как вытянулись и побледнели их лица. Они ни на секунду не усомнились, что я выполню угрозу. Еще немного и дети, с которых моментом слетела спесь, будут в ногах валяться, умоляя не делать этого. Решив, что достаточно потрепала им нервы, и они надолго усвоили урок, я отпустила их с миром, пообещав, что не стану беспокоить их родителей и полицию, если пообещают в следующий раз крепко подумать, прежде чем совершать что-то подобное.
– Это было жестоко, - задумчиво проговорила директриса, глядя на закрытую дверь.
– Возможно, - не стала я спорить, - но действенно. Подобный щелчок по носу от чужого человека запоминается гораздо лучше, чем от родителей или учителей, которых подростки, как правило, воспринимают как нечто назойливое, но не заслуживающее особого внимания. Я думаю, мы все решили, и нет более препятствий оставить Влада в учебном центре?
– Да, пусть остается и я рада, что мы все выяснили, - кивнула директриса.
– Вот и хорошо, - удовлетворенно кивнула я, - осталось уладить всего одну небольшую вещь. Я думаю, Владу необходимо извиниться перед вами за причиненное беспокойство!