Вершина мира
Шрифт:
– Нет, немножко похуже, но все-таки, - я решила не обижаться на папу.
– Ладно, тащи, - со вздохом согласился он.
– Вот, смотри, - я выложила перед отцом ворох детальных фотографий клейм и странной татуировки.
Бегло перелистав фотографии клейм, генерал отодвинул их в сторону намереваясь вернуться к ним позже, а вот татуировку разглядывал долго, поворачивая фотографию, то одной, то другой стороной. От нечего делать Вика подтащила к себе снимки, которые генерал оставил на потом. Я с интересом наблюдала, как подруга, словно колоду карт тасует фотографии, безошибочно выстраивая их по хронологии выставления, пока
– Забавно, - хмыкнула наконец подруга, покачав головой.
– Что тебе забавно?
– поинтересовался генерал, не отрываясь от изучения снимка.
– Клеймо выставлено забавно, - проворковала Вика, закидывая руки за голову и блаженно потягиваясь.
– Ммм?
– Оно поставлено неправильно, точнее не так, цифры на нем хаотические и поэтому клеймо не читается.
– С чего ты взяла?
– заинтересовался отец, откладывая фотографию.
– Я биолог, и достаточно часто выставляю метки, хотя мы пытаемся ставить щадящие, типа прищепок, о клеймах и клеймении я знаю немало, - охотно пояснила Вика.
– Клеймение животных и рабов мало чем отличается. На клейме животного выставляется место обитания, если животное дикое, или логотип хозяина, если домашнее, на рабах выжигают дату, номер, присвоенный рабу и код места продажи. Вот, смотрите, - Вика развернула к генералу фотографию последнего клейма, - хоть цифры и маленькие, но хорошо читаются. Это дата, - она ткнула ногтем в восемь цифр, - это номер Влада, сорок семь девяносто четыре, он повторяется на всех клеймах, а вот это общепринятый галактический код, означающий Землю. А вот первое клеймо не имеет ничего общего со всеми последующими. Кто-то приложил массу усилий, чтобы парня не нашли, к тому же цифры за давностью лет потеряли четкость, впрочем, расколоть его дело техники. По крайней мере, нам точно известны четыре из них, их нужно удалить сразу и нам останется всего ничего - правильно выстроить остальные.
– Сможешь это сделать?
– внимательно выслушав лекцию, спросил отец.
– Смогу, - пожала плечами Вика, - только не с ходу, на это время нужно и еще посмотреть на первоисточник.
– То есть, ты хочешь, чтобы Влад показал его тебе?
– подозрительно сощурилась я, Вика утвердительно кивнула.
– Прямо здесь!?
– Можно и не здесь, можно и в его комнате, но там освещение плохое.
– Ну, знаешь ли!
– возмутилась я, - Тебе что - фотографий мало?
– А ты много диагнозов по фотографиям ставила?
– съязвила Вика.
Идея заставить Влада заголяться перед Викой у меня восторга не вызвала. Но с другой стороны Вика права - пока своими руками не пощупаешь, ничего толкового не выйдет, к тому, же Вику мало интересует Влад, а лишь его клеймо.
– Почему бы и нет?
– поддержал Вику генерал, - Ты же хочешь установить происхождение парня, а клеймо может дать нам место продажи.
– Черт с вами, - пробормотала я, отступая, - Влад, подойди, пожалуйста!
– Что случилось?
– поинтересовался Влад, поздоровавшись с гостями.
– Ничего особенного, - вздохнула я, - сними штаны.
– Чего!?
– Влад растеряно хлопал глазами.
– Я хочу посмотреть твое клеймо, - пояснила за меня Вика.
– Глупость какая-то, но если вам так хочется - смотрите, мне не
Не обращая внимания на смущение парня, Вика присела на корточки, разглядывая его обнаженное бедро. Осмотр занял не менее десяти минут, после чего, удовлетворенно кивнув, Вика разрешила Владу одеться.
– Все не так уж и плохо, - прокомментировала она, обращаясь преимущественно к генералу, - но клеймо все-таки придется переснять. Анькины фотографии хороши, но мне нужно немножко другое.
– Хорошо, - согласился генерал, собирая разбросанные по столу материалы, - Влад, завтра подойдешь к нашим экспертам, я их предупрежу. Все, пойду я, мне еще в отдел заскочить надо.
– Я, пожалуй, тоже пойду, - засобиралась Вика, - поздно уже.
Проводив гостей, я вернулась на кухню. Влад задумчиво наблюдал за работой электрической печи, гревшей наш ужин.
– Ань, и к чему все это?
– полюбопытствовал он, не отрываясь от изумительного зрелища - румяной курицы, обложенной картофелем лениво проворачивающихся на блюде в печи.
– Ты про клеймо?
– переспросила я, доставая тарелки и стараясь потянуть время, не успев придумать толковой отговорки. Рассказать правду я не могла, иначе придется рассказывать и про вольную. Черт! Похоже, я сама загнала себя в угол. Качественно.
– Мы с отцом поспорили, насчет меток, а Вика обещала наш спор разрешить.
– Ага, - кивнул Влад, - и поэтому генерал рассматривал татуировку.
Вот ведь черт глазастый! Не зря его папа в отдел зовет.
– Я же тебе сказала - насчет меток, - беспечно проговорила я, - да не дергайся ты так, тебе это уж точно ничем не грозит. Ты решил задачу? Нет? Тащи ее сюда, попробуем вместе, - предложила я.
...Проснулся, часы не показывали и шести утра. И чего в выходной не спится? Поняв, что сон уже не вернуть, пришлось заставить себя подняться. Похозяйничав на кухне, быстро позавтракал и тихонько выбрался из каюты, боясь лишним шумом потревожить Анин сон, все же у нее выходной.
Влад брел по освещенному дежурным светом коридору. Зачем они все-таки смотрели клеймо? Анины объяснения откровенная ложь, рассчитанная на его доверчивость. Что она задумала? Не продажу, это точно, для продажи рассматривать метки незачем. Для продажи новое клеймо жечь надо. А раз не продажа, то можно пока особо не дергаться. Время покажет.
Народ в отделе по случаю раннего утра был полусонный и двигался с медлительностью весенних мух. В кабинете генерала собралась почти вся следственная бригада - они дорабатывали последние детали к предстоящей операции. Сам генерал Романов отсутствовал. Никита пытался что-то втолковать Эжену, тот не хотел соглашаться с товарищем, они стояли посреди кабинета и орали друг на друга. Влад подошел к спорщикам и поинтересовался в чем дело.
– Тебя это не касается!
– огрызнулся в запале Эжен.
– Отчего же, - пробормотал Никита, - как раз таки он и сможет выдать нам толковую информацию.
– Я мало чего знаю...
– пожал плечами Влад.
– Как ставят клеймо?
– в лоб спросил Эжен.
– Как ставят?
– переспросил Влад, почесав за ухом.
– Ну, раньше бралась жаровня, такая, знаете, железная с углями, туда ложились железные прутья, на которых было что-то типа печатей. Прутья раскалялись докрасна, а потом прикладывались к телу. Больно было жуть.