Вершина

Андерсон Пол Уильям

В любом случае Бенни удалось сделать что-то невероятное. Любая попытка соврать при проверке ЦДО сразу же становится очевидной. Но с другой стороны, он потрясающе туп. Как может человек, который обвел вокруг пальца ученых, проводивших тестирование, оказаться таким идиотом, чтобы получить рейтинг в 30 баллов? Если Бенни нужно было прятаться по каким-то причинам, он должен был, наоборот, набрать баллов 90–100. Чем обычней, тем непримечательней человек. А он дважды получает такой низкий показатель, который может только шокировать и озадачить многих.

Бенни никогда

не блистал особым интеллектом в присутствии Дженингса. Но, видимо, все было иначе, когда он общался с Маритой или Сюзан Зонненберг. Тем временем его уровень по шкале ЦДО не превышал 30 единиц. Зачем умному человеку притворяться полным идиотом? Дженингс находил только один ответ.

Полицейские были вежливы, но абсолютно безучастны. С Дженингсом встретился сержант Бэш. Бэш оказался молодым парнем, который так и показывал всем своим видом, что не собирается долго оставаться в этой должности.

— Насколько я понял, этот человек, как его — Райс, исчез? — спросил Бэш.

— Он, как обычно, пришел после работы в свою квартиру, но вышел оттуда примерно через пять минут. Больше его никто не видел.

— Я не совсем понял то, что вы рассказали мне о тестировании, мистер Дженингс. Почему вы так уверены, что Райе повлиял на его результаты?

— Как и все индивидуальные тесты, — пояснил Дженингс, — этот тоже носит эмпирический характер. Его результаты постоянно сопоставляются с другими, уже имеющимися фактами. Если с этой точки зрения рассматривать ответы Раиса, то они явно неверны. Мы ведь сравниваем результаты тестирования сотрудника с тем, как он справляется со своими служебными обязанностями. Понимаете, Бенни не руководил “Музикосмосом”, но даже для выполнения функций администратора необходимо, как минимум, 80 баллов.

— А тест показал 30?..

— Да.

— Ну и что?

— Да то, что все это подозрительно. Зачем он притворялся идиотом?

— Кажется, я понимаю. Так вы думаете…

— Наверняка, у него были причины казаться глупым и к тому же беспомощным и дряхлым. Он явно совершил какое-то преступление.

Бэш отрицательно покачал головой:

— У нас нет нераскрытых преступлений, мистер Дженингс. Вы должны это знать не хуже меня, Если кто-либо из преступников появится в округе, мы первые узнаем об этом.

— Да, если, конечно, вы установите, что преступление совершено.

Но Бэша невозможно было переубедить.

— Благодаря видеокамерам, установленным повсеместно, преступления сошли на нет, — уверенно сказал сержант. — Конечно, я не говорю о преступлениях на почве ревности или в состоянии аффекта. Но корыстные преступления исчезли навсегда. Они просто перестали приносить доход.

— Мне кажется, сержант, вы не до конца поняли мою мысль. Бенни сейчас за сто лет. И если он фальсифицировал тест недавно, то он так же поступил и семьдесят лет назад.

— Намекаете на тупость полицейских? Лучше объясните толком…

— Если Бенни совершил преступление сейчас, — терпеливо разъяснил Дженингс, — то он обязательно совершил его и семьдесят лет назад.

— Ага! — Бэш прищелкнул пальцами. — То

есть вы хотите сказать, что это произошло в те времена, когда еще не было видео?

— Ну не совсем так, но, очевидно, это было еще до того, как покончили с преступностью, до того, как все поняли, что совершать преступления бессмысленно, так как расплата неминуема, — на одном дыхании проговорил. Дженингс. Бэш по-детски рассмеялся.

— Если этому старикану удавалось так удачно скрываться семьдесят лет, я могу его только поздравить с этим.

— Да не в этом дело. Разве вам не интересно узнать правду? Меня разбирает любопытство, как это Бенин удалось всех одурачить?

— Наверное, если бы мне нужно было заполучить низкий рейтинг, я бы просто на большинство вопросов дал заведомо неправильные ответы, вот и все.

— Нет, у вас бы ничего не вышло. Это ведь не просто анкета, где нужно ответить “да” или “нет”. Вопросы хитро связаны между собой и расставлены, как ловушки, так что при подведении итога выявляется коэффициент лжи. Непоследовательность в ответах сразу становится очевидной, и намерения обмануть тест не проходят.

— Но вы только что сами сказали…

— Есть только один способ обмануть тест, И только я могу это сделать, так как знаю последовательность вопросов и помню ответы.

— Значит, это возможно?

— Да, как правило. Человек не гложет запомнить огромное количество мелких деталей, многие вопросы ему кажутся незначительными. Но если он держит их в голове, да еще и прослеживает взаимосвязь между ними, видит ловушки, если он знает, когда писать правильный ответ, когда ничего Не писать, а когда городить всякую чушь, — обмануть тест можно.

— Но это должен быть чрезвычайно умный человек, не так ли? — Бэш явно делал успехи.

— Да.

— Вы хотите сказать, что Райе заслуживает Возрождения, но не хочет его, притворяясь слабоумным идиотом?

— Точно так.

Бэш задумался.

— Если вы правы, если было совершено преступление, то оно должно быть очень серьезным. По меньшей мере — убийство. Хорошо, я скоро все выясню.

— Каким образом?

— Я перекопаю всю предыдущую жизнь Раиса и прослежу, не умирал ли кто-нибудь из его знакомых или родственников. Затем исследую каждую смерть и удостоверюсь в причинах.

— Разве можно сейчас это сделать?

— Конечно!

— И как же?

— Существуют тысячи способов. Положим, вы меня здесь сейчас застрелили. Пластик, металл, дерево и стекло в этой комнате срезонируют, и в их молекулярной структуре произойдут изменения. Даже через десятки лет можно определить, стреляли здесь или нет, а время выстрела можно определить с точностью до месяца. — Пороховой газ осядет, пыль покроет его сверху, и, даже если в этой комнате потом неоднократно убирали, все равно останется незаметный слой. И при его тщательном обследовании можно узнать тип пороха и соответственно оружия. Конечно, стопроцентной гарантии здесь нет, ведь будет масса всякой лишней информации. Например, если я сейчас упаду на пол, через годы это тоже можно будет обнаружить.