Вершители свободы
Шрифт:
На миг противник оторопел. По белому бледному лицу протекла струйка крови. Он потрогал щеку, посмотрел на окровавленную руку, и, словно очнувшись, хотел было нанести удар, как его остановила блондинка.
– Дин, лучше дуэль, - чуть испуганно промолвила она.
– Тогда все будет законно.
– Ты права, Шата, - кинул фразу тот.
– Через три дня, я вызываю тебя на дуэль, мерзавка.
Он сплюнул и затем удалился вместе со своей компаньонкой.
– Обязательно предоставлю такую честь твоей жалкой особи!
– придерживаясь правила всегда оставлять за собой последнее слово, провозгласила молниеизлучающая принцесса.
– Чтоб тебя дьявол сожрал...
На какой-то миг нас покрыл тягучий холодный туман молчания. Я решился проникнуть в глаза Настоятеля, и меня бросило в дрожь: я как будто бы стоял
– Прошу прощения, дети мои.
– Туман безмолвия потихоньку ставал реже. Ингар попытался скрыть смущение и все увиденное мной.
– Я бы хотел продолжить и рассказать вам быль, если, конечно, вы... не против.
– Беспощадной болью мрак сомнений плотно накрыл его лицо. Горечь усиливалась пониманием, что раньше даже легкая светлая паутинка не посмела бы потревожить его, Настоятеля Замка Духов. Времена меняются...
– Продолжайте, прошу Вас!
– молила Элара, которая ценила знания, как никто из нас.
– Благодарю...
– радушная приятность снова коснулась старческого лика - легким белым крылом взмахнула былая уверенность в себе.
– Когда-то давно, когда небо не было небом, а земля землей, существовал один мрак. Не было ни жизни, ни смерти, ни добра, ни зла, ни магии, ни цивилизации. Мрак. Только Великий Создатель был способен превратить эти пустоты бытия в энергию жизни, которая в будущем воссоздала бы Эошаир. Самый молодой, как скульптура из песка, рассыпающаяся под давлением ветра, наш мир был юн и хрупок. Седьмой, и самый последний. Именно Эошаиром закончил Творец свои деяния. Много времени прошло: сотворил Создатель земли и моря, небо и свет, который освещал нас днем, и угасал каждую ночь. И заселил он первую расу - драконов, которые были его посланниками в нашем мире. Но понял Создатель, что не могут мир населять только его подобия и тогда он решил населить Эошаир людьми, эльфами и гномами. Но для того, чтобы все эти три народа жили в гармонии, надо было, чтобы кто-то постоянно следил за деяниями мирскими: посылал кару небесную и благословения. Но не мог Создатель справиться один со всем единолично. Не хватало Эошаиру женского начала - богини-матери, которая, словно величественная яблоня даровала народом свою любовь и плодородие. И вышла из души Создателя небольшая частичка - Радана-мать. Радана-любовь. Радана-свет. Много имен у многоликой богини, и именно ей было поручено управлять гармонией. Первым делом Всесильная Богиня-мать сотворила стихии, и будто божественные цветы посадила их по всему миру. И каждая стихия имела своего бога, и каждый бог создал божеств, которые следили за равновесием. Но всем управляла Радана. И хоть напрямую она никогда не вмешивалась в события, ей требовались наместники. Девы, которые будут известны миру как Лига Семи Дев. Каждые сто лет Радана отбирала семь смертных женщин, едва ставших молодыми матерями, и призывала их к себе, наделяя благой миссией - исполнять роль ее посланниц, всюду несущих слово Великого Вседержителя. Вот такая быль...
Все внимательно слушали Настоятеля, каждого завораживала восхитительная история создания бытия, очаровательная Радана и ее Девы... Ее семьДев... Тишина, сопровождающая удерживаемую Ингаром паузу, постепенно начала наполняться содержанием. Я перевел взгляд с повествователя на своих друзей - они продолжали пребывать в плену услышанного и не обращали внимания на происходящие перемены. Легким дрожащим движением взора опять возвратился к старцу. Достигнув его глубокого взгляда, я увидел, как он радуется моим первым шагам, осязающим истину. Подбодренный таким взаимным пониманием, я смелее сделал следующий шаг: Антри, Элара, Грашалис, Салеш, Белль и я - шесть?.. Немой вопрошающий вопрос бросился в сторону старца, но ответ повис в ожидании.
– Вот, дети, такова история мира возвышенного, мира божественного, совершенного. Но она имеет свое реальное воплощение и в нашем с вами бытии, и даже больше - непосредственное свое продолжение в нем.
Всеобщее оживление нарастало. Но мудрец замысловато улыбнулся и внезапно заявил:
– И вот эту часть нашей
– Старец облокотился на свою трость и задумчиво протянул: - Но они живут рядом с нами, пока мы помним их. Грашалис, вспомни свою маму, когда она ушла от тебя?
– ... Я не помню того времени, отец рассказывал, мне было около года и в то время лютовала неизвестная тяжелая болезнь, которая и забрала мою маму.
– Произнес с грустью кузен.
– Антри, всем известен случай с гибелью твоих родителей. Очень печально. А ведь тебе тоже тогда было около года?
На вопрос Настоятеля юная принцесса лишь уныло кивнула в ответ.
– Элара, в твоей истории трагедию пришлось разделить вам с мамой вместе, я видел твое прошлое и ту радость, которая озаряла общение матери и дочери. Ты ее помнишь, ведь так? Сколько тебе было лет, когда тучи скорби оставили лишь ее образ?
– Три, - только и вытерла слезу со своей щеки жрица воды.
– А вот мы с мамой не имели даже возможности быть близь друг друга даже самую малость - она умерла во время родов, - разрыдалась Белль, не в силах сдерживать внутренний порыв эмоций.
– Моя тоже, - попытался разделить Салеш общее горе с Белль.
Я оставался последним, но вместо вопроса Ингар обратил ко мне длинный, выдерживающий размышления взгляд. Тишина продолжала наполняться смыслом, который обретал все более четкие формы. Мудрец следил за этим процессом очень внимательно и выжидал окончательного перевоплощения хаоса домыслов в стойкие понятия всего происходящего в моей жизни. Смысл заполнил каждую клеточку тишины, кроме самой крошечной... Старец и это подметил (уголки глаз лукаво повторили, что всему свое время), но вслух сказал совершенно иное:
– Тинор, ты, думаю, расскажешь нам свою историю немного поподробней, не забывая о каждом связывающем звене, ведущему к историям твоих друзей. Ведь сможешь?
– Смогу. Если раньше меня еще одолевали сомнения, то эта встреча разогнала их последние тени, тени сомнений относительно начала и продолжительности моей истории, воплощения моей судьбы. Первые шаги по дороге судьбы я делал вместе с мамой в течении трех лет, но ее уход из этой жизни толкнул меня на неверную тропу, которой я блуждал с одобрения моей семьи. Но высшие силы в лице моей доброй мамы, которая никогда меня не покидала (память ее хранила в моем сердце, а сны давали возможность кратких встреч), вернули меня на стезю судьбы, освещая верный путь обретения своего Я. Сделав первые взрослые шаги, я познакомился с Эларой, помог в схватке с демоном, и мы с ней продолжили путь вместе. А ведь это не случайно, как не случайной оказалось и знакомство с Антри в Милае, куда нас чудом занесло. Дальнейшие встречи с Салешем, потом Грашалисом и Белль были все теми же воплощениями давно предначертанных событий.
– Я протянул свою мысль.
– А вот сейчас я окончательно сформулировал идею: все это происки Раданы и Семи Дев, семи женщин с разных сословий и культур, и что важнейшее во всем этом - наших матерей, призванных Раданой стать Девами. Потрясающе, невероятно: наши матери - это и есть Великие Девы.
Глубокая тишина, уже наполненная содержанием, снова завладела пространством. И лишь тяжелые думы моих друзей, рождающиеся в потоках вихря мыслей, беспощадно пронизывали ее, густо оплетая, словно паук свою жертву. Но Ингар вырвал тишину из цепких опутывающих дум.
– Да, дети мои, Судьба-Радана не просто так свела вас вместе. Она и раньше осуществляла подобные намерения: Тинор и Грашалис - братья, Элара и Белль - подруги детства, Салеш и Антри тоже проводили много временя в своем юном возрасте. Но она не всевластна, и ее планы часто рушились: вы разлучались, терялись, но все же: уготовленное вам заранее, сбылось. Но это лишь часть предназначений... Отныне ваши дороги воссоединились в одну, которая и предоставляет возможность выполнить общую миссию. Вам уготовано спасти Эошаир. И это было определено Раданой еще тогда, когда предыдущие Девы завершали свою роль посланниц. Все предначертано. Все.