Шрифт:
Любые совпадения – часть художественного замысла автора.
Моя самая сердечная благодарность Джамиле Абдуллаевне Магомедовой из селения Чикрей Буйнакского района Дагестана и ее семье, ставшими моими консультантами в мире обычаев и традиций Дагестана. Когда несколько лет назад я познакомилась с Джамилей, я поняла, что рассказ о загадках Кавказа и неизвестных страницах его истории обязательно будет написан.
Все права защищены. Никакая часть данной книги
Пролог
Недоля
Милана терпеть не могла деревню и приезжала к бабушке, только если отец с матерью начинали сильно досаждать. Как вчера, например.
– Ты совсем не уделяешь внимания бабушке, – говорил отец.
– Она очень скучает, – вторила ему мать.
– У тебя ведь каникулы! – заводился отец.
И Милана сдалась: собрала в рюкзак зарядки для сотового и планшета, сунула в карманы конфеты и пакетик жевательного мармелада. Выехали вечером, как только отец вернулся с работы. Простояли в пробках на выезде из города, в деревню приехали затемно.
Шумно припарковались во дворе, шумно разобрали сумки с продуктами, шумно поужинали. Бабушка им очень обрадовалась, засуетилась на кухне, собирая на стол.
Улучив минутку, Милана схватила сотовый и выскользнула во двор. Присела на нижнюю ступеньку крыльца, активировала экран – связи здесь почти не было, в верхнем правом углу экрана едва горел самый маленький прямоугольник выдачи.
– Черт знает что такое, – пробормотала Милана и направилась к забору, надеясь, что там будет ловить чуть лучше.
Она гипнотизировала взглядом экран в ожидании, пока колесико загрузки сменится значком активности сети, нетерпеливо барабаня носком кроссовки по заборной перекладине и мысленно считая до десяти.
Деревня уже погрузилась в сон. На соседней улице лаяла собака, вдалеке противно мяукнул кот и резко смолк, будто его выключили. От реки тянуло сыростью и долгожданной прохладой. Милана посмотрела на небо: луна стояла высоко над крышами, освещала их ярко, щедро поливая серебром.
Внезапно все затихло и на дороге показался темный силуэт.
Милана безразлично пригляделась: девочка, пожалуй, ее ровесница, может, чуть старше. Худая и невзрачная. Одета странно: в какой-то темный балахон из тонкой ткани. Она шла, неуверенно ступая по пыльной дороге, будто потерялась и толком не знала, куда направляется. Потом, подойдя ближе к ограде их участка, положила бледную до прозрачности и худую кисть на забор. Оперлась на треугольные набалдашники, слепо оглядываясь по сторонам, будто не видя перед собой ничего.
«Может, ей плохо?» – предположила Милана, продолжая наблюдать за странной незнакомкой.
Рядом отчаянно и зло залаяла собака.
Незнакомка вжала голову в плечи и оглянулась на громкий, с подвыванием, звук.
Милана пожала плечами: ей какое дело. Мало ли кто ходит поздним вечером по деревенским улицам? Повернулась, намереваясь вернуться в дом, – сети все равно
– Сейчас лето? – раздался тихий, пронизывающий до костей шепот с той стороны забора.
Милана вздрогнула от неожиданности и едва не выронила сотовый. Чертыхнулась – эта девочка прильнула к забору, обхватила худыми пальцами перекладину и смотрела не мигая прямо на нее. Милану будто ледяной водой окатило: взгляд у девочки казался безумным, глаза выглядели неестественно огромными на узком фарфоровом личике. В довершение всего еще и губы, испачканные чем-то черным, то ли смолой, то ли углем, кривились странно, растягиваясь в натужной улыбке.
Милана сглотнула:
– Д-да, лето.
– А как тебя зовут? Давай дружить?
М-милана, – она поняла, что заикается. Одернула себя – зачем вообще ответила этой ненормальной, – инстинктивно шагнула назад, к дому.
Незнакомка между тем с любопытством оглядела двор, отцовскую машину и, округлив глаза, уставилась на сотовый в руках Миланы.
– Что это? Можно посмотреть? – она протянула руку через забор, и Милана была готова поклясться, что из-под пальцев незнакомки что-то посыпалось. Что-то непроглядно темное и очень страшное.
Милана до такой степени перепугалась, что побежала к дому не оглядываясь.
Уже на крыльце столкнулась с бабушкой – та как раз открывала дверь и едва не ударила ею внучку по лбу.
– Что ты, Миланушка, на тебе лица нет?
Да я… – Милана затравленно обернулась, но у забора никого не было, только какая-то собака злобно рычала, обнюхивая землю. Девочка вытянула шею, вглядываясь в темноту. – Да тут…
– Брысь, брысь! – крикнула с крыльца бабушка. Собаку испугалась? Так она за забором, к нам во двор и не переберется. Чего ее бояться?
Милана отмахнулась:
– Да нет, не в этом дело… Девочка мимо проходила. Странная такая, будто немного ненормальная… Может, приехала к кому?
Бабушка нахмурилась, проговорила озадаченно:
– Да к кому она могла приехать? Ночь на дворе уже… Вот что, Милан, иди в дом.
Милана взялась за ручку, приоткрыла дверь. Оказавшись внутри прямоугольника электрического света, она почувствовала себя увереннее:
– Вдоль дороги шла, оглядывалась, будто потерялась. Потом я отвлеклась на телефон, а она к забору подошла и спрашивает, лето ли сейчас… Я и подумала, что ненормальная… Глупый вопрос, правда?
Бабушка удивленно кивнула, спустилась с крыльца, пересекла двор и вышла за калитку. Подол длинной юбки коснулся травы, сбив с листьев то ли пыль, то ли пыльцу. Запахнув на груди шаль, вгляделась в темноту, рассеянно прислушиваясь к голосу внучки.
– Взгляд не фокусируется и губы черные… – объясняла девочка.
– Черные?
– Ну да, будто сажей измазанные! Говорю ж, странная какая-то.
Бабушка пожала плечами, вошла во двор и закрыла калитку на щеколду. Уже входя в дом, она заметила, что юбка испачкана чем-то черным, жирным. Наклонилась, чтобы стряхнуть, – диковинная пыль черным облаком поднялась вверх, испачкав руки женщины. Милана, увидев это, округлила глаза.