Верьте в чудеса
Шрифт:
Чмокнул её в щеку и ушел в спальню, а Лена все смотрела на падающий снег, и так спокойно становилось у неё на душе, уходили с ним все её обиды и печали. Так и уснула в кресле, не слыша уже как Ерохин, перенёс её на диван, бережно укрыл, полюбовался на спящую и пошел досыпать.
Прода от 19.12.2017, 01:26
Проснулись оба где-то около двенадцати, пока Лена была в ванной, заскочила Тома:
– Толик, у нас все пышет. Женик без вас не садится, сам же знаешь, как упрется - не сдвинешь.
– Хорошо,
– В седьмом часу, какая она у тебя позитивная, Женик говорит -"Шикарная женщина!" Сколько ей?
– Семьдесят четыре!
– Да ты что, я бы лет на десять меньше дала! Так, ждем вас, побыстрее, ладно?
– Лена собралась быстренько, не замечая пристального взгляда Ерохина, а тот, впитывающий в себя все её жесты и взгляды, как раз и заметил - она стала на него смотреть совсем не так, как два дня назад, сейчас не было равнодушия, недоверия, она уже не остерегалась его, смотрела открыто и даже немного озорно.
– Пошли, Копылов там копытом в землю бьет, за стол не садится, Тома волнуется, Женику по часам надо пищу принимать, инсульт-то был неслабый!
– Да, пойдем!
Опять были славные посиделки, Копыловы, видя их такое сближение, старались неназойливо объединить их ещё больше. Видно было невооруженным взглядом - пара хорошая, им самим не заметно, а вот со стороны явственно виделось - тянутся друг к другу, но боязно обоим. Ступают оба по тонкому льду, который может и крепким стать, и наоборот, от неосторожного движения подломиться.
Часа в три позвонила Воронкова.
– Я к вам пришла, а вас дома нету??
– Это Регина, она к нам пришла, а мы вот...
– Лена сделала попытку подняться.
– Никаких гвоздей!
– вскочил Женик.
– Ваша гостья - наша гостья!!
Пошел открывать, галантно представился, пригласил за стол. Регина даже засмущалась, что было совсем на неё не похоже, но через полчаса она весело хохотала, нахваливала кулинарные изыски Томы, сокрушалась, что нет у неё такого таланта - готовить.
– Я все больше по полуфабрикатам, скажите, какой мужчина выдержит такую жену?
– посмеялась она над собой.
– Не скажите, Регина, если мужчина истинно любит, он, наоборот, станет сам стараться чем-то да порадовать женщину свою, хотя бы картошку поджарить!
– Где ж ты ходишь, мужчина, настоящий полковник??
– Шутя пропела Регина.
Женик замер, не донеся вилку до рта, потом повернулся к жене:
– Том?
Та кивнула:
– Да, я тоже так подумала.
– Сколько лет вы вместе?
– с интересом спросила Регина.
– Сорок уже!
– Восхищена! Вот и у ребят, - она кивнула на Ерохиных, - уже бы двадцатилетний юбилей отпраздновали, не влезь пакостник один! Вы меня простите, но я заберу у вас Лену. Надо нам с ней поговорить тет-а-тет, Толика вам оставляю. Я, ещё раз простите, вечером должна быть у...
– она поморщилась, - ну, этим людям не отказывают!
Понятно, мы не в обиде. Регина, а забегайте к нам на огонек? Просто так, моя Тома, она всегда готовит много и вкусно, заодно и вас подкормим, а? И нам веселее - новые люди, новые впечатления,
Регина улыбнулась:
– Знаете, я по жизни недоверчивый такой человек, да плюс работа, много всякого, но у вас так замечательно, так тепло, как, пожалуй, только в далеком детстве и было. Торжественно обещаю - ещё надоем вам.
Женик расцвел:
– Мы будем рады вашему надоеданию!! Так, пьем все трое на брудершафт?
– хитренько заявил он.
Да!
– поддержала Тома. Выпили женщины - вина, Женик своего соку, расцеловались троекратно, и он категорически заявил:
– Чтобы я не слышал выканья, мы теперь свои люди!!
Ерохин остался, девушки пошли в его квартиру.
– Ленка, какие чудесные люди, надо же, не ожидала, достойная пара!
– Да, - кивнула Лена, - Ерохин сказал, у них единственный сын молодой погиб, а Женик инсульт заработал, понемногу восстанавливался. Они Ерохина опекают, балуют всякими блюдами народов СССР.
– А что ты все - Ерохин да Ерохин, по имени-то почему не называешь?
– Привыкла так за эти годы, никак язык не поворачивается по имени назвать.
– Ну и зря, Толька твой, он мужик настоящий, я, попадись мне такого типа мужик, утащила бы и на семь замков закрывала, чтобы никто не уволок.
– Да ладно?
– Лен, ты как маленькая. Привыкла к хорошему, во сколько замуж-то побежала?
– В девятнадцать!
– Вот, хороших ещё зелеными срывают, не стала ля-ля разводить: "Ах, мне рано, учиться надо, погулять не успела", а бегом Толичку своего к рукам прибрать?-беззлобно посмеивалась Регина.
– Любовь была, я ... скорее, мы оба друг без дружки не могли!
– опечалилась Лена.
– Ох, Ленка, тебя бы на полгодика ко мне на работу, какой только грязи не бывает, может, почему я такая жесткая и недоверчивая, да ещё козлина Бодунов посодействовал. Ты послушай, я предысторию расскажу. Я ж, сама видишь, тетенька не мелкая, ножка, вон, сорок первого размера, как у отца моего, ростом тоже вымахала, да и фигурой и статью, в кавычках, пошла в отцову родню. У него три сестры и все такие рослые, широкоплечие и узкозадые. Папанька мой им всем, что называется, до пупа был, ну, не совсем так, до плеча. Они его, последыша, обожали, баловали, вот и меня, деточку, в них уродившуюся, истово любили. Росла я в такой обстановке уверенная, что так вот и дальше все будет розово и замечательно. Да, пока не столкнулась с настоящей жизнью, поначалу верила в добро и справедливость, фигушки. Я ж поначалу поступила в пединститут, на престижный иняз, общественница, отличница, все замечательно, да как-то не случилось мне с кем-то сильно, как у вас с Толиком - сразу и навсегда. Дружила с ребятами, но чтобы интим - ни-ни. Ребятки больше были на физкультурном и физмате, в дефиците, был там среди спортивных мальчиков один, мачо, как сейчас говорят, девчонки про него с придыханием, закатывая глаза, говорили. Набалованный сверх меры мальчонка был... Ну и как-то враз обратил на меня свое царственное внимание, щекотали самолюбие мое его эти ухаживания, как же, оба высокие, спортивные,.пара - зашибись! Мне так в уши дули, я в эйфории летала. Ну и долеталась, опуская мерзкие подробности, поспорил он на пыжиковую шапку, блин.