Вертолёт

Щупов Андрей Олегович

– Легко, не легко, но пустил.

– Правильно! Чего мучиться? Ты бы в глаза заглянул этому гиганту. Печаль и мука...

– Вот она, настоящая печаль и мука, - Константин кивнул на кособоко замерший вертолет.

– Ты же сказал, двигатель в порядке?

– Двигатель - да, а вот винт... Странно, что он вообще не разлетелся. Удар сдюжил, но погнулся крепко. Ты когда-нибудь летал с кривым винтом?

– Считаешь, что навернемся?

– Кто его знает...

– А кроме винта,

что еще?

– Шасси, разумеется, малость того. Ну, и фюзеляж поцарапало. Впрочем, это уже твое хозяйство. Поинтересуйся инфравизорами. По-моему, им крышка.

– Ничего, переживем, - прихрамывая, Сергей обошел вертолет кругом. Главное, в живых остались. Хорошо, что высота была небольшой.

– Дело не в высоте, а в нас самих.

Закончив осмотр, Сергей втянул носом воздух.

– А почему горючим пахнет?

– Потому что оно пахучее.

– Я серьезно!

Константин отбросил ветошь в сторону, неопределенно махнул рукой.

– Левый бак дал трещину. Так что половина топлива сейчас в земле. Только что перед тобой вон оттуда выполз громадный червь и дал деру.

– И что теперь?

– Ничего. Придется снова лететь на базу. Лететь, разумеется, ночью. Там снова подзаправимся - и в город.

– Парни будут волноваться.

– Ничего не поделаешь. Не мы это все устроили...

– Оп-ля!
– Сергей вскинул автомат, не целясь, выпустил очередь. Серая, в крапинках птаха, размерами с добрую лошадь, трепеща крыльями, вильнула к ближайшему дереву.

– Кажется, нам лучше не маячить у них на виду. Как говорится, не искушай...

– Вот, заразы!
– Сергей внимательно изучал небо и ближайшие окрестности.
– У меня патронов всего ничего.

– Вот и полезли в машину.

Выждав около часа, Чибрин вновь вышел под открытое небо и пустил четвертую ракету. Уныло проследил за полетом красной звездочки. Если кто из прохожих и видел фейерверк, наверняка решил, что некто балуется, кидая во тьму окурки. Не слишком заметный ориентир. Особенно над городом, залитым огнем электрического освещения.

Когда он вернулся в собранное из жестяного хлама убежище, Матвей истерично хохотал. Южин сидел бледный, возле ног его валялось нечто полураздавленное, отдаленно напоминающее комара.

– Представляешь!
– Матвей обернулся к капитану.
– Ваня рассказывает мне что-то про авестийское учение, а сзади к нему подлетает вот такущий комар. Подлетает, значит, и садится на спину. Я гляжу и думаю, просадит он Ваню насквозь или нет. Затем любопытство отступает в сторону и побеждает, так сказать, чувство товарищества. Говорю ему: "Замри!" и захожу с тыла...

– Как я его не почувствовал, понять не могу!
– Южин неловко улыбнулся.

– В общем, комара вы убили и развеселились, -

Чибрину надоел этот спектакль. Хохот Матвея царапал сердце.

– Да нет же! Это, конечно, надо было видеть! Рассказ - тьфу!.. Комар-то - ловкач оказался. Я его только за ногу и поймал. А Ванька так перетрухал, что начал его душить. Словом, совместными усилиями после долгой мороки враг был побежден. Хотя, повторяю, это надо было видеть.

– Может быть, еще увижу, - Чибрин безучастно опустился на импровизированное ложе.
– Следующим дежуришь ты.

– Что? Прямо сейчас?

– А ты как думал! И захвати с собой ракетницу. В случае чего начинай подавать сигналы.

– Как-нибудь догадаюсь, - Матвей с ворчанием стал собираться.
– И какого черта?.. Чердаки перекрутили проволокой, ни одна тварь сюда не пролезет - и те же самые идиотские наряды...

– Разговорчики!
– пробурчал Чибрин. Ругаться не хотелось. Думалось о пропавшем вертолете, о тех, что пропали еще раньше. В том камышовом лесу...

Ухватив убиенного комара за лапу, Матвей поволочил его к выходу.

– Нащипать вам лучины?

Капитан на глаз оценил запасы.

– До утра хватит. А в одиночку этим заниматься не стоит.

– Как скажете.

– И смотри мне! Не спать, ясно?!

– Ага, как же...

– Матвей!
– гаркнул капитан. Был бы рядом стол, обязательно двинул бы по нему кулаком.
– Тебе мало одного раза? Отвечай: мало?

– Ладно, капитан, будь спок. Что я - совсем, что ли?
– Матвей тут же и схохмил: - И подрос, и поумнел...

– Ладно, иди.

Жестяной ржавью загородив вход в логово, капитан зажег очередную лучину, хмуро скомандовал Южину:

– Спать, Ваня. Будем меняться каждые три часа.

– Надо бы снова измериться, товарищ капитан. Мне этот диван, похоже, уже мал.

– Ничего, до утра перебьемся, - Чибрин лег на расстеленный брезент и тут же заставил себе закрыть глаза. В порядке и жестком расписании виделось какое-то спасение. Возможно, он обманывал себя, но в его возрасте людей уже не переделывают. Так горбатыми и сходят в могилу.

А Южину хотелось поговорить, он ворочался. И лезли в голову сумасбродные идеи. Однако делиться ими было не с кем, нрав капитана он успел уже изучить. Собеседником Чибрин являлся неважным.

Ваня Южин прислушался. За тонкими перегородками хижины шелестела многозвучная ночь. Пели комары, гудели далекие машины. Нужно было уснуть, и именно по этой причине не спалось. Он не сомневался, что у Матвея, притаившегося сейчас снаружи, - проблемы противоположного рода. Ваня Южин зажмурил глаза, рукавом чужого маскхалата прикрыл ухо и часть лица. Спать по-прежнему не хотелось, но по крайней мере стало тихо.