ВЕРЮ, ПОМНЮ, ЛЮБЛЮ...

Федина София Георгиевна

65

бы палачи, видя в нем лишь кусок металла, предлагать в обмен свободу. Думаю, что и папа черпал силы не в ожидании некоего чуда избавления от ужасных мук. Вера в торжество заповедей христовых, в их непоколебимость и общечеловеческую значимость, беззаветное служение им, были его непобедимым оружием. Это видели все, кто страдал рядом с ним в тюрьме, и это больше всего пугало палачей.

И теперь на свободе мне опять была нужна опора на веру. Выходя из лагеря, я несла ответственность не только за себя. Я должна была думать о том, что ждет нашего

с Борисом сына, которому дано появиться на свет не в лагерных застенках, а на свободе. Но какова эта свобода? Клеймо врага народа никто с меня не снимал. Такое же клеймо должно лечь и на нашего сына. Несмотря на провозглашённый в стране лозунг: «дети за родителей не в ответе», клеймо врага народа несли все, кто родился в семье политических заключенных. Значит, впереди у нас с сыном, неизвестное будущее, никаких гарантий, только надежда и вера на лучшее.

Я начинала новую жизнь. И первое, что отметила для себя, за десять лет, которые прошли в лагере, здесь, на воле многое изменилось. Уходил страх за себя, за близких, страх, который всегда преследовал нашу семью. страшное время казалось бы отступило от нас, ушло. Наверное, не только потому, что мы с жили

66

ВЕРЮ, ПОМНЮ, ЛЮБЛЮ...

100-летие мамы. Сидят Надежда, Валентина, Валентина Васильевна,

Зоя. Стоят Любовь, София, Вера. На фото отец Георгий Вуколович

и брат Николай.

в небольшом шахтерском городке, вдали от центра Сибири. Мне кажется и страну, и людей изменила война. Она жестоко прошла через каждую семью. Горе и потери требуют сочувствия и сострадания. Они объединяют людей. Война показала, что есть настоящий враг, которого надо было вначале всем миром победить, а затем сообща выживать после его нашествия, перенося все тяготы послевоенной разрухи. Так, по крайней мере, казалось мне здесь, в провинции. И всё же, принимая меня в своем доме после лагеря, муж Любы, Василий Платонович, рисковал очень многим.

67

С. Г Федина

Валентина Васильевна с внучкой Диной,

дочерью Николая Соколовского-Непонящих

И должностью директора шахты, и партийным билетом. Любой завистник на работе мог испортить ему дальнейшую карьеру. Да и отголоски судебных процессов над врагами народа всё еще доходили до нас. Но меня приняли, как родную, а после тяжелых родов и долгой болезни взяли на себя заботу о сыне.

В городе Черемхово постепенно воссоединялась и возрождалась наша семья. В день моего возвращения приехал Жорж Екенин, муж моей младшей сестры Зои. Он работал инженером на другой шахте, неподалеку от Черемхово. Приехал по делам в управление шахт и зашёл к Гавычевым в гости. Узнав, кто я, он сразу же поехал домой, и уже на другой день открывается

68

шжш

ВЕРЮ, ПОМНЮ, ЛЮБЛЮ...

Дети,

внуки и правнуки сестер Веры, Валентины, Зои

и брата Николая на 100-летии. Братск 2013.

Дочери и внучки сестры Любови.

69

дверь, и я вижу кра-

сивую девушку, не ту

восьмилетнюю девочку,

которую я оставила в Ан-

жерке, а высокую восем-

надцатилетнюю красави-

цу, мою дорогую Зоиньку.

После родов я долго бо-

лела, лежала в больнице.

Зоя приехала помочь мне,

возилась с ребенком, при-

носила его ко мне покор-

мить. А потом и Жоржа пе-

ревели в Черемхово, глав-

ным инженером шахты,

где работал Василий Пла-

тонович. Жорж и Зоя жили в двухкомнатной квартире в

общем бараке. Они взяли меня к себе. Вскоре Василий

Платонович устроил меня на работу на шахте. Работала

телефонисткой, затем перевели в библиотеку. Дали жи-

лье — две комнаты в трехкомнатной квартире. В Че-

ремхово приехала Вера с маленькой Таней, затем её

муж Василий Петрович. Их семья ждала второго ре-

бенка. Жили все у меня пока не получили квартиру.

Оставалось только дождаться приезда Нади и нашей

старшей сестры Валентины с её многодетной семьёй.

Когда это произошло, наша мама наконец-то смогла по-

чувствовать себя счастливой. Её окружали дети и мно-

Мама, Валентина Васильевна

Непомнящих 1988г.

70

ВЕРЮ, ПОМНЮ, ЛЮБЛЮ...

гочисленные внуки. В Черемхово я прожила до сентября 1954 года с мамой, сыном и племянником, сыном Нади, Колюшей.

В 1953 году умер Сталин. Лагеря были распущены, и вот перед Пасхой в 1954 году Бориса освободили. Все мои близкие хотели, чтобы он приехал в Сибирь. Подыскали хорошее место работы врачом в одном из санаториев, но Бориса ждали в Москве. Он 15 лет не видел родителей. Я его прекрасно понимала и не стала уговаривать. Вскоре он прислал письмо, просил, чтобы я с Женечкой приехала к нему. И вот 5 сентября 1954 года мы приехали. На вокзале с цветами нас встречали Борис, его брат Александр и сестра Антонина.