ВЕРЮ, ПОМНЮ, ЛЮБЛЮ...
Шрифт:
В январе месяце, уже 1911 года, мне пришлось опять встретиться с о. Благочинным (во время отчета), но тут было как-то не до того; правду сказать, у меня неудачен был отчет, и я вовсе не решился обратиться с посторонними делами. Но во время его ревизии (в июле месяце) я, хотя не высказал о своей материальной нужде, однако о распущенности прихода с ним поговорил. Он мне дал надлежащие советы; именно, привлечь прихожан к церкви, указал даже путь к достижению этой цели: говорить почаще проповеди, не пропускать церковных служб и открыть «Общество Трезвости». Первые его два совета, т. е. говорить проповеди и церковные службы не пропускать, как находящиеся в моем распоряжении, стали исполняться аккуратно, но последнее, — открытие «Общества Трезвости», привело меня к величайшему затруднению. Прежде, чем открыть «Общество Трезвости», нужна хорошая подготовка, а в особенности в приходе с. Лебедянского, в чем Высокопреосвященнейший Владыка проездом в августе (1911 года) убедился сам, но нужно сказать, что Владыка видел пьяными только взрослых, а ведь у нас нередкое явление встретить пьяными и в шести, или семилетнем возрасте. Сам я был очевидцем, как шестилетний мальчик, подходя ко кресту во время моего обхождения по домам 6-го декабря (в престольный праздник), от опьянения шатался и падал.; или еще хуже: — несколько
Это — ли не развращение, это — ли не разрушение будущих домохозяйниц и матерей!?
Между тем родители на это смотрят как на вещь обыкновенную. А что если коснуться молодежи от 18 до 25-летнего возраста? Господи помилуй! У меня, пожалуй, не хватит времени и умения, чтобы описать все их гнусное безобразие; одно лишь я скажу: — Бог им судья, а нам грешным тут и приступить нельзя. Много вреда всему вышесказанному принесла негодная пивная лавка и частные виноторговцы, я думаю. Есть ли еще где столько частных виноторговцев, как в селе Лебедянском; днем эти торговцы несут и везут водку на каменноугольные копи (которые находятся всего в трех верстах от с. Лебедянского), а ночью торгуют дома. Местные власти смотрят на это сквозь пальцы, а посторонние (порядочные люди) боятся приступить. Единственный долг тут теперь остается пастыря: ему одному приходится позаботиться о благе своих духовных чад и бороться со всем злом.. Но одному слишком будет трудно. Помощников, кроме местного псаломщика, на которого я еще мог рассчитывать, никого нет. Не с кем даже в минуту неудачи и горе разделить, а горя-то и без «Общества Трезвости» хоть отбавляй.
С первых же дней моего приезда в приход у меня создалось очень много дел. К тому несчастию, за два года до моего приезда в с. Лебедянском сгорела до основания вся церковь. Пришлось строить новую, хотя
92
ВЕРЮ, ПОМНЮ, ЛЮБЛЮ...
нужно сказать, что начали ее строить до меня, но за неимением денег постройка была остановлена. К тому же, между обществами с. Лебедянского и д. Кайла (Кайла приписная деревня в с. Лебедянскому) была непримиримая вражда; большею частью и постройка-то храма была остановлена из-за этой вражды.
Крестьяне д. Кайлы заявили Судженскому Волостному Правлению, что они, кайлинцы, имеют право получить третью часть из страховой премии за сгоревшую Лебедянскую церковь — что составляет 1,666 р. 67 к. Сумма довольно крупная. Волостное Правление с таким заявлением обратилось за разъяснением к крестьянскому начальнику — Камаеву; крестьянский начальник такое заявление нашел справедливым и приказал Судженскому Волостному Правлению деньги задержать.
Таким образом, дело в постройке храма в с. Лебедянском окончательно остановилось, а вражды между кайлинцами и лебедянцами тогда не было предела. Мне уже так казалось: приход для меня совершенно не по силам. Сюда, думаю, нужно священника много лет служившего и с хорошей практикой, который мог бы умело примирить прихожан и тем, конечно, заставить кайлинцев отказаться от своего заявления на право получения 3-й части страховой премии. Но при Божьей помощи, оказывается, удалось все это устроить и мне. Теперь, благодаря Бога, мы приносим Ему свои молитвы в новом храме. Однако этого недостаточно; прихожане-то все-таки по-прежнему остаются пьяницами,
93
частные виноторговцы с пивной лавкой по-прежнему продолжают свое гнусное дело — губить молодежь. Думаю: — что же если мне сходить на ихний сельский сход и поговорить с ними по поводу этой пагубности? Не будет ли каких толков? Мужики-то — ровно они, ведь, сговорные; авось что и выйдет. Выбрав подходящее время, прихожу на сход. «Здравствуйте, старички!» — говорю. Старички мои встают и отвечают: «Здравствуйте, батюшка, — проходите вперед». Я прошел. «Дельце должно есть какое?» — спрашивает меня староста. «Да, есть» — говорю. «Тише, старики! Вот батюшка с делом к нам пришел. Тише!» Все замолчали. — «Вот что, старички, — обращаюсь я к народу, дело-то, с которым я пришел к вам, ровно дело больше вашей заботы, чем моей. Мужички как будто вы не глупые, а как вы глупо воспитываете своих детей. Посмотрите, что делают ваши дети, посмотрите, как они упиваются вином, ведь смотреть-то на них отвратительно, а стыда-то вам из-за них, стыда сколько?!». «Правда, батюшка, правда!» — «Ну да как же не правда-то; вон прошлый раз привели твоего парня на сход и давай его стыдить; постыдили из-за него и тебя; что тебе понравилось? Или вон Самоделова парня в волость увезли, каково ему было?» — «Что тут, батюшка, поделаешь? Времена, времена видно пришли такие». — «Правду говорите! Верно, что времена пришли такие, дети наши пьют, а вы похохатываете; вы думаете, что за это не поплатитесь? Поплатитесь,
94
ВЕРЮ, ПОМНЮ, ЛЮБЛЮ...
да еще как! А настанет, старички, такое время, что вы будете плакать, а не хохотать.» — «Да что, батюшка, настанет, — вон прошлый раз мой молокосос-то, — кто
95
побоями, ибо дети ваши этого не боятся, а вот единственно лишь только тем, что следует прикрыть все ваши проклятые пагубы: — пивную лавку и частные шинки. Давайте-ка вот и закройте, пожалуй, дело-то будет лучше. — «Так зачем — же дело-то стало? Закрыть, так закрыть!» — говорит староста. Мужики как-то особенно зашевелились все, загалдели и, потолковав немного, пришли к такому заключению: составить приговор и подписаться всем, чтобы вином не торговать, виноторговцев не скрывать и винную лавку закрыть. Сказано и сделано. Приговор был готов. Но дело теперь в том, что кто будет следить за исполнением этого приговора? Решили так: — на каждой улице выбрать двух надежных человек, которые могли бы по возможности чаще заглядывать в прежде известные шинки и узнавать, не продолжают ли они свое гнусное дело. После постановления такого приговора дело пошло таким прекрасным порядком, что лучше и желать было не надо. Пивную лавку закрыли, частные виноторговцы притихли. У многих даже осталось много непроданной водки и, боясь с ней попасться, попрятали ее по подпольям. Слава Богу! — Думаю, дело направилось хорошо. Даже сами крестьяне были очень рады такому своему перерождению. Прошло так ровно три недели, и потом пошло опять по-старому; только и винная лавка и до сего времени закрыта. По слухам, будто бы первый нарушил приговор сельский староста (но официальных данных я на это не имею). Правда,
96
ВЕРЮ, ПОМНЮ, ЛЮБЛЮ...
когда я стал просить приговор у старосты себе для отправления его чрез Волостное Правление к крестьянскому начальнику, он прямо мне сказал, что подобного приговора никогда и не писано. Дальше я с ним и разговаривать не стал; поняв, что приговора он дать мне не хочет, и что следует, слухи, полученные мною, верны. Долго я думал после этого, как мне поступить, и решил обратиться за советом к о. благочинному (свящ. Василию Ильинскому) и своему соседу о. Николаю Рыжки- ну — (благоч. 10 округа). Оба они служаки опытные, у обоих дела идут хорошо; к тому — же приход о. Николая на глазах моих прихожан (в трех верстах), а у него ведутся воскресные чтения, имеется воскресная школа, попечительство. Частенько я тогда стал указывать своим прихожанам на соседей, говоря: — посмотрите-ка, люди здесь временные, люди не здешние, наезжие, а как стараются, как заботятся об устройстве своей жизни, как они охраняют себя от праздных без- делий. Неужели вы, имеющие свои дома, хозяйства, семьи, родных, не хотите для себя лучшего, — более порядочного, чем теперь? Неужели вы не хотите, чтобы ваши дети вместо пьянства и картежной игры в праздничное время пошли послушать добрые советы и полезные книжечки? Неужели вы не хотите, чтобы ваши родные и знакомые были вместо обтрепанных, оборванных и неприятных на вид, беспорядочных и пьяных людей, людьми благовидными, порядочными и трезвыми? И что же оказывается — первым на мой
зов откликнулся тот, от кого я никогда не ожидал, крестьянин с. Лебедянского, первый законник нынешних времен, Никифор Перминов, который нередко восставал против меня. Думаю так, с этим мужичком можно работать. К тому же у меня псаломщик человек ровно не глупый, а тут еще Бог увенчал успехом мое хозяйство об открытии церковно-приходских школ в с. Лебедянском и д. Кайлы; учителя помощники хорошие, а учитель Лебедянской (церковно-приходской) школы оказался даже регент, так что теперь у меня существует хотя еще слабый, но приличный хорик. Благодаря таких сил я, с благословения Божия, обратился с прошением об открытии в с. Лебедянском «Общества Трезвости» к Его Высокопреосвященству, Высокопре- освященнейшему Макарию, Архиепископу Томскому и Алтайскому (ныне Митрополиту Московскому и Коломенскому), на которое последовала резолюция Его Высокопреосвященства, от 5 ноября 1912 года за №3863, таковая: — «Бог да благословит доброе намерение привести в исполнение. О последующем в свое время чрез благочинного донести мне». (Резолюция сообщена мне Указом Консистории от 8 ноября 1912 года за №36783). Я еще до получения Указа (1-го октября) пред образом Покрова Пресвятой Богородицы в 3 часа дня отслужил акафист и объявил молящимся о своем намерении открыть в с. Лебедянском «Общества Трезвости». 14 числа того же месяца отслужил акафист святителю и чудотворцу Николаю, а 22-го, отслужил