Верю, судьба!
Шрифт:
– Мир велик, думаю, вы сумеете решить всё сами, - рыжий устало вздохнул.
– Вы же хотели забрать травницу и ламу, верно? А потом - уйти в свободную зону. Мне кажется, лучше не придумаешь. Но мы вам помогать больше не сможем. Не имеем права.
Касси вытерла глаза подолом изгвазданной блузки, и только тут осознала, что она находится перед двумя незнакомыми людьми едва ли не в полуголом виде. Если штаны, сшитые из плотной ткани, еще более-менее держались, хотя и были грязными донельзя, то блузка за дни полета превратилась в подобие половой тряпки, и, по сути дела, мало что прикрывала. Атиса Касси не стеснялась, а теперь вдруг ей стало стыдно и за свой вид, и
– Сколько осталось цветам, вы не знаете точно?
– спросила она, не поднимая лица.
– Несколько дней. Вам нужно поторопиться, - черноволосый вдруг улыбнулся, и улыбка преобразила его лицо - Касси показалось, что он моложе, чем Атис, а поначалу она решила, что он едва ли не старый, в отличие от своего рыжего друга.
– Но, думаю, у вас всё получится. И вот еще что - вы не будете возражать, если мы через пару-тройку лет наведаемся проверить, как у вас дела?
Атис пожал плечами, вопросительно посмотрел на Касси.
– Если мы будем живы, - сказала она.
– Нам сейчас обратно лететь, а вертолеты все еще на базе. И у них локаторы, видимо. Как мы полетим?
– Мы вас выведем, считайте - последняя услуга. У нас катер тут, и немного мы вас всё-таки проводим. Сейчас вам нужно бояться не вертолетов. Поверьте, в мире есть вещи и похуже.
11 Судьба
Смотри, Господи:
Крепость, и от крепости - страх,
И мы, дети, у Тебя в руках,
Научи нас видеть Тебя
За каждой бедой…
Прими, Господи, этот хлеб и вино,
Смотри, Господи, - вот мы уходим на дно;
Научи нас дышать под водой…
Действительно, странно, что он не замечал этого раньше. Тянулись внизу унылые серые поля, дороги, соединявшие между собой города с нелепыми сладкими названиями, мегаполисы и деревни, жившие в одинаковом подчинении бестолковым и страшным законам. Раньше Атис смотрел вниз только с одной целью - вовремя изменить курс, чтобы уйти незамеченным. Теперь же он, напротив, всматривался в переплетение дорог с каким-то новым, немного даже болезненным, интересом.
Кто все эти люди, и что может изменить их с Касси единственный полет в жизни этих людей? Кто-то же видел их, теперь он это знал точно, и не все забыли о Летателях. Для таких Цветы - это, вероятно, новая и старая одновременно надежда.
"Вы символ, понимаете? Для тех, кто помнит - вы символ жизни, свободы, неба. На первый взгляд это ничтожно мало, но если присмотреться - неимоверно много".
Вероятно, они были правы, эти двое. Что-то в них было такое, что делало их правыми, и хотелось поговорить с ними, чтобы рассказали, объяснили всё то, что осталось нерассказанным и необъясненным. Но поговорить не удалось.
Жаль.
Даже не представились.
"Да не Рус, и не Рос, а Россия, Атис. Я поражаюсь - ни до одного не дошло! Ни про твое имя, ни про внешность не подумал вообще никто! Охренеть - посреди среднерусской возвышенности, как по собственному дому, ходит себе Летатель с родовым "воздушным" именем, и предсказательница, предвестница - ноль эмоций. Тебе, Касси, впрочем, фамилию заменили, но изначально ты значилась в документах как Кассандра Сигна, да. Истинно сказано - "имеющие глаза да не видят, имеющие уши да не слышат". Страна слепоглухонемых, право слово".
Про метро почти не говорили,
"Знаешь, там где в тоннель упала церковь… Там и в самом деле было небо под землей, Касси, небо из твоего сна. И в этом небе - двое Летателей на Цветах. Именно поэтому станция была разрушена одной из первых, когда "консервировали" метро. Ну да, твари. Твари и есть. В этом я с тобой полностью согласен. Лялямбы? Их элементарно можно вывести. И, между нами, они замучили руководство Москвы… пардон, Услады, по самое "не горюй". Через подвалы они проникают в эти стеклянные мега-халупы и отличным образом закусывают служащими, не взирая ни на должности, ни на положение в обществе, да ни на что. Был бы мозг, а лялямба дальше сама разберется".
Абсурд, абсурд. Кто же это был, кто так сломал наш мир, за что? Зачем?
Это слишком долго объяснять, ребята, но бывают такие вот сбои. Случайности. Неправильности. И далеко не везде люди способны сами всё исправить, даже при наличии шанса, такого, как был дан вам. А мы не имеем права исправлять. Разве что очень изредка дать шанс, не больше. А хороший сегодня дождь, правда?
Скажи мне, зачем, как ты думаешь, вы это сделали?
Не знаешь?
А я знаю.
Только не скажу. Или сказать?
Чтобы в мире стало немного меньше смерти, Атис Сигна. Совсем немного.
Чтобы мир вспомнил, что в нем, о чудо, были истинно свободные люди - Летатели.
И поднял глаза к небу.
Это, поверьте, уже очень много.
Некоторое время катер и цветы шли параллельными курсами, причем, вероятно, эти двое каким-то образом добавили цветам скорости - горы скрылись вдали за полчаса, а то и меньше. Странная группа летела, не таясь, над холмами и перелесками, в зимнем пасмурном небе, даже не думая набирать высоту перед городами или обходить их; Атис и Касси стояли на цветах, а их временные попутчики сидели на своем катере, напоминавшем большое подсолнечное семечко, как на лавочке, и молчали.
О чем было говорить? Сказано было всё, что можно, и даже немножко "сверх".
Улетать в дождь - хорошая примета, да?
Ведь и вправду хороший дождь, ребята, а через пару часов вы окажетесь там, где снег; мы не имеем права делать подарки, но, скорее всего, это нарушение пройдет незамеченным, особенно на фоне того, что у вас вышло с вертолетами.
У вас слишком мало времени, вы задержались в пути.
Хотя порой полезно задержаться в пути, не так ли?
Мокрая земля, теперь уже ровная, как стол, поля, перелески, реки… Ты можешь представить, что сейчас лето? Закрой глаза, подставь лицо ветру, ты же пока не чувствуешь холода, верно? Но вполне в твоих силах представить, что лица твоего коснулся теплый солнечный луч, и мир под твоим Цветком неуловимо меняется в единственную правильную сторону, и дальше в жизни будет всё-таки что-то по-настоящему хорошее.
Прощай.
Катер вильнул в сторону, и, набирая скорость, пошел вверх, всё вверх, к тяжелым низким облакам.
Выше и дальше.
Кто бы вы ни были, мы не забудем.
Снег начался внезапно. Мокрые крупные хлопья летели по встречному ветру, и скорость пришлось снизить. В снежной каше было не различить, что там, внизу, да и не заботило это "внизу" последние сутки ни Касси, ни Атиса. Они торопились, как могли, но с каждым часом чувствовали себя всё хуже - усталость, почти ими забытая, надвигалась неотвратимо, как лавина в горах.