Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг
Шрифт:
С ностальгией вспоминаю два первых послевоенных года. Все заводы, созданные и реконструированные тогда, с самого начала работали как часы. Британские «друзья», уничтожая оборудование французских верфей и прочих заводов, работавших на нужды старого французского флота, оказали мне неоценимую услугу. Без их помощи Россия недосчиталась бы около пятисот инженеров и сорока тысяч высококлассных рабочих, оставшихся безо всяких перспектив на Родине.
…
Хватит ныть! Предкам было труднее, но они справились. Стартовали из глубокой
Надо не забыть вставить в график следующего квартала посещение ведущих ремесленных училищ…»
«… Вчера посетил Тульское ремесленное училище. То, что я там увидел, меня не обнадёживает. Качество обучения заметно снизилось, всё захлестнул его величество «вал». Ещё шесть лет назад в группах насчитывалось не более шести учеников и половина из них — настоящие «кулибины». Теперь на одного мастера приходится до тридцати «лбов», и лишь несколько напоминает тех, прежних. Остальное болото пытается одолеть науку тупой зубрёжкой и механическим заучиванием стандартных операций. Но они, хотя бы — в отличие от той толпы на заводе, горят желанием учиться.
Похоже, демографические ресурсы московской и соседних губерний исчерпаны. А система профессионального образования пока не может охватить всю страну — катастрофически не хватает грамотных мастеров. Да и те, что есть, нагружены сверх всякого предела. И быстро решить эту проблему не представляется возможным. Нужно передать конструкторам и опытному производству распоряжение об упрощении технологий для массового производства. Придётся какое-то время мириться с разными стандартами для опытного и серийного производств. Иначе не удастся в приемлемые насытить техникой и войска, и «народное хозяйство»…»
Глава 7
2 мая 1878 года. Саратовская губерния
Захар Тимофеевич ехал в легкой подрессоренной коляске со своим другом детства на очередное мероприятие уездного земства. Эти собрания его утомляли и отвлекали от насущных дел, но отлынивать было нельзя — слишком много социальных гарантий оказалось связано с общественной активностью. Так что, хочешь ты того или нет, но дабы все твое, честно нажитое имущество досталось детям, изволь прикладывать все усилия. Захару Тимофеевичу еще повезло, что ему разрешили компенсировать три года воинской службы на девять лет состояния при Земском собрании и сдачу нормативов по боевой и атлетической подготовке за свой счет, да приобретение всего обмундирования и снаряжения, что полагается иметь на сборах. Тоже за свой счет. А то многие сдавали дела близким и шли служить срочную службу. Причем за счет государство содержались только солдаты отличники и хорошисты. Ежели же ты имеешь, какие взыскания или там нормативы не сдаешь, то тебя переводят на личное обеспечение и только кормят за счет государства. Оружие же, форму и прочее становиться необходимо выкупать за свои кровные.
Вот так и мыкался Захар Тимофеевич, два раза в год сдавая кроссы, стрельбу, атлетику и прочие «предметы». А
Простым крестьянам то и рабочим хорошо оказалось. Ведь их он практически не касался. А вот всех более-менее состоятельных и уважаемых людей встряхнуло основательно. Хуже всего пришлось целой армии помещиков, которые слишком привыкли к вольностям… а тут враз все переменилось. Да и промышленникам с заводчиками тоже не сахар. Однако Его Императорское Величество шутить не любил, и все хорошо помнили дворянский бунт 1867 года. Кроме того, он давал время привести дела в соответствие с новыми законами. Вот Захар Тимофеевич и приводил, как мог.
— Слушай, Захар Тимофеевич, — нарушил размышления своего друга Демьян Никифорович. — Я вот все в толк не возьму — отчего все это?
— Что именно?
— Ну вот смотри. Людишек с мест согнал обещаниями сладкой жизни, да за тридевять земель отправил. Поди, и в живых никого не осталось. Не зря же туда ссылали за проступки. А зачем? Чем ему людишки то не угодили? Зачем со свету сживает?
— Демьян, кто тебе такую дурь в голову вбил? — Поразился размышлениям своего старого друга Захар Тимофеевич.
— А то разве важно? — Слегка раздраженно ответил Демьян.
— Ясно, — усмехнулся Захар. — Так и передай Марфушке своей ненаглядной, чтобы в мужские дела не лезла и голову твою не подставляла. Ты ведь поверил ей? Ведь так?
— Так.
— Но, а если не ее словами, а сам то, что думаешь? Сгубил Император тех охочих людишек али нет?
— Того мы не ведаем. Оттуда еще никто не возвращался, — пожал плечами, слегка косясь на своего друга Демьян.
— Неправда твоя. Сам видел ходоков. Беседовал.
— И что, там, правда, земля обетованная? — С легкой усмешкой спросил Демьян.
— Отчего юродствуешь? Земли там плохо заселенные и обширные, но вполне пригодные для жизни. Лесов так и вообще — видимо-невидимо. Как у нас в древнюю старину. Оттого и дают огромные наделы на семью, что есть от чего отрезать. А что тут дашь? Пять-шесть десятин? Ну десяток. А толку с них? Все одно — хозяйство не пойдет, ибо мало. Ни леса тебе, ни выпаса нормального. Даже два десятка и то, не сильно помогут. Много нас тут жило, не прокормиться толком.
— Вот жили веками как-то, а теперь не прокормиться? — Усмехнулся Демьян.
— Что знаю, то и говорю. Своими глазами читал в Статистическом временнике о том, как росло население России. Там ведь по головам пересчитали всех.
— Ну то сейчас. Раньше, что, меньше было?
— А ты считаешь, что больше? — Вернул усмешку Захар. — В той замечательной книжке показан учет душ по Московской губернии за последнюю пару веков. И ты знаешь — выросло новых едоков весьма прилично.
— Что-то не вериться мне.
— Так вериться или нет, дело десятое. Я говорю о том, как есть. — С легким нажимом произнес Захар. — Население России растет и сосредоточено по эту сторону Урала и Кавказа. Наше Закавказье населено очень скудно. А Сибирь — и того хуже. До того, как Его Императорское Величество не начал переселение туда охочего люда в тех краях жило всего два-три миллиона человек.
— Ого! И это, по-твоему, мало?! — Искренне удивился Демьян.