Весь Дэн Браун в одном томе
Шрифт:
— Я… я не знаю.
Следующий вопрос агента прервал разноголосый хор телефонных звонков — ожили мобильники. Очевидно, Уинстон нашел способ восстановить сотовую связь. В кармане Фонсеки, вибрируя, тоже зазвонил телефон. Агент Королевской гвардии достал его из кармана, быстро взглянул на имя звонившего, перевел дыхание и ответил:
— Ambra Vidal esta a salvo.
Амбра Видаль в безопасности. Лэнгдон взглянул на измученную женщину. Она смотрела на него. Их глаза встретились, и оба долго не отводили взгляд.
Потом Лэнгдон услышал голос Уинстона.
— Профессор, —
Лэнгдону потребовалось время, чтобы переварить эту новость.
Амбра Видаль сама вписала имя убийцы в список гостей?
И теперь говорит, что ничего не знает?!
Прежде чем Лэнгдон успел осознать это до конца, Фонсека протянул свой мобильный Амбре:
— Don Julian quiere hablar con usted [295] .
295
Дон Хулиан хочет поговорить с вами (исп.).
Амбра едва ли не отшатнулась от телефона.
— Передайте ему, что со мной все в порядке, — проговорила она. — Я перезвоню ему чуть позже.
Выражение лица у телохранителя было такое, словно он не верит собственным ушам. Он прикрыл микрофон рукой и шепотом обратился к Амбре:
— Su alteza Don Julian, el principe, ha pedido… [296]
— И что с того, что принц? — взорвалась она. — Если он собирается стать моим мужем, то должен уважать меня и предоставлять мне свободу, когда это необходимо. Я только что стала свидетельницей убийства, мне сейчас нужно время прийти в себя! Скажите, что я перезвоню.
296
Его высочество принц Хулиан спрашивает… (исп.)
Фонсека уставился на женщину. В его взгляде явно читалось презрение. Потом он повернулся и отошел в сторону, чтобы продолжить разговор.
Лэнгдону диалог, свидетелем которого он случайно стал, помог открыть одну маленькую тайну. Амбра Видаль — невеста Хулиана, принца Испании? Теперь понятно, почему к ней относятся как к знаменитости и рядом с ней все время агенты Королевской гвардии. Вот только не ясно, почему она отказалась поговорить с женихом. Принц, должно быть, жутко обеспокоен, особенно если смотрел трансляцию по телевизору. И тут же Лэнгдон сделал еще одно открытие, на этот раз страшное.
Боже мой… Амбра Видаль связана с Королевским дворцом Мадрида.
Что это может значить? У Лэнгдона мороз пошел по коже — он вспомнил о сообщении с угрозами, которое прислал Эдмонду епископ Вальдеспино.
Глава 24
В двухстах метрах от королевского дворца, в кафедральном соборе Альмудена, епископ Вальдеспино сидел в своем кабинете,
Новостей теперь хватит надолго.
Насколько он мог судить, международные СМИ уже начали бить в барабаны и трубить в трубы. Ведущие новостные агентства приглашали крупных религиозных деятелей и известных ученых, чтобы обсудить презентацию Кирша, все наперебой предлагали разные версии, кто и почему убил знаменитого футуролога. Средства массовой информации сходились в одном: кто-то пошел на самые крайние меры для того, чтобы об открытии Эдмонда Кирша так никто и не узнал.
Вальдеспино надолго задумался. Потом взял мобильный.
Рабби Кёвеш ответил после первого же гудка.
— Какой ужас! — Его голос почти срывался на крик. — Я видел все по телевизору! Мы должны немедленно связаться с властями и рассказать все, что знаем!
— Рабби, — сдержанно ответил Вальдеспино, — я согласен, события приняли страшный оборот. Но прежде чем действовать, надо как следует все обдумать.
— А о чем тут думать? — горячился Кёвеш. — Совершенно ясно: кто-то не остановится ни перед чем, чтобы похоронить открытие Кирша! Это же мясники! Я уверен, убийство Саида — тоже их рук дело. Они наверняка знают про нас, и теперь очередь за нами. У нас с вами есть моральное обязательство — пойти к властям и рассказать об открытии Кирша.
— Моральное обязательство? — переспросил епископ Вальдеспино. — А может, вы хотите предать информацию гласности, чтобы ни у кого не осталось причин заткнуть рот нам с вами лично?
— Наша безопасность тоже важна, но не в ней дело, — возразил рабби. — У нас моральное обязательство перед всем миром. Я сознаю, что открытие Кирша ставит под удар фундаментальные религиозные убеждения. Но за свою долгую жизнь я хорошо усвоил одну истину: вера всегда выживает, даже перед лицом великих испытаний. И я не сомневаюсь, что это она тоже переживет, даже если мы обнародуем открытие Кирша…
— Я понял вас, друг мой. — Епископ старался говорить как можно спокойнее. — Я слышу решимость в вашем голосе и уважаю ваше мнение. Хочу, чтобы вы знали: я полностью открыт для обсуждения и готов проявить гибкость. Но все же, если мы соберемся обнародовать то, что знаем, молю вас: давайте сделаем это вместе. При свете дня. Достойно. Не предаваясь отчаянию, не под впечатлением жуткого убийства. Давайте спланируем наши действия, обдумаем их и выберем формат, в котором представим эту новость.
Кёвеш молчал. Вальдеспино слышал, как тяжело дышит старик.
— Рабби, — продолжил епископ, — сейчас самый острый и безотлагательный вопрос — обеспечение нашей личной безопасности. Мы имеем дело с убийцами, и если вы будете привлекать к себе повышенное внимание — например, пойдете к властям или на телевидение, — это может привести к трагедии. Больше всего я беспокоюсь именно за вас. Сам я рядом с дворцом в безопасности, но вы… вы же совсем один в Будапеште! Теперь уже ясно, что открытие Кирша развязало борьбу не на жизнь, а на смерть. Пожалуйста, позвольте мне позаботиться о вас, Иегуда.