Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
Герман вошел в отель с видом человека, размышляющего о покупке этого места. Он миновал работающее кафе и закрытые магазины, обогнул стойку, где дремал одинокий портье. Подходя к лифтам, он кинул взгляд на виднеющиеся у входа в казино игровые автоматы. Судя по виду находившихся там людей, газ еще не начал действовать.
Впрочем, времени у них еще предостаточно.
Герман поднялся на четырнадцатый этаж и по пустынному коридору, где из-за закрытых дверей доносилось бормотание многочисленных включенных телевизоров, направился в номер Энн-Мэри. «Классная телка»,– подумал он
Тук, тук-тук, тук-тук. Условный сигнал. Дверь распахнулась, и возникшая на пороге Энн-Мэри одарила его скептическим взглядом.
– Обслуживание номеров,– возвестил Герман.
– Заходи.– Она пропустила его в номер и, запирая дверь, заметила.– Что-то ты долго.
– Видите ли, мэ-э-э-м,– продолжая оставаться в образе, ответил Герман,– у нас на кухне столько работы.
– Рада за вашу кухню. Я буду иметь это в виду, если соберусь там что-нибудь заказать.
– Спасибо, мэ-э-э-м, я передам ваши слова управляющему.– И Герман лучезарно улыбнулся.
Дортмундер и Келп, сидя на стульях у окна, напряженно вглядывались в ночной мрак. Дортмундер был в форме охранника, а Келп выглядел, как банковский аудитор: строгий черный костюм, круглые очки в черной оправе, темно-синяя бабочка в белую крапинку.
– Там все тихо,– сообщил Герман их отражениям в оконном стекле.
Оба повернулись и уставились на него слегка остекленевшими глазами, как люди, которые долго наблюдают за аквариумом.
– Очень на это надеюсь,– сказал Дортмундер.
– Нам не нужен шум,– добавил Келп.
– На редкость спокойная ночь,– заверил их Герман и тоже выглянул в окно.
Захватывающая картина. В темноте территория отеля едва угадывалась, и то лишь благодаря пунктирным линиям подсвеченных пешеходных дорожек, ведущих от Пушечного озера к гостевым коттеджам. Единственным хорошо освещенным объектом являлся бассейн: на его дне горели яркие прожекторы, придавая воде сине-зеленый оттенок и невероятную прозрачность. Являясь единственным источником освещения, бассейн выглядел намного ближе, чем на самом деле. Создавалась иллюзия, что можно открыть окно и смело шагнуть в него.
Герман завороженно смотрел вниз, пока не осознал, что эта картина едва не загипнотизировала его так же, как и Дортмундера с Келпом. Тогда он отпрянул от окна, усмехнулся и поинтересовался:
– Ну и что вы там пытаетесь разглядеть?
– Возможные проблемы,– ответил Дортмундер.
– Если что-то с ограблением пойдет не так,– пояснил Келп,– мы сразу увидим это отсюда.
– И они смогут незамедлительно свалить,– добавила Энн-Мэри.
– Это точно,– подтвердил Келп.
– Там показались чьи-то фары,– заметил Дортмундер и махнул в направлении служебной парковки и улицы Парадайз, идущей параллельно Стрипу.
Келп достал портативную рацию и сообщил:
– В случае возникновения проблемы я тут же предупреждаю парней,
– А я выключаю свет,– подхватила Энн-Мэри,– и делаю вид, что всю ночь провела здесь, в полном одиночестве в этой огромной кровати.
– Бедняжка,– хмыкнул Герман.
Она многозначительно посмотрела на него.
– Это план два,– заметил Дортмундер.
– А также шесть и семь,– усмехнулся Келп.– Герман, а как у тебя все прошло?
– Весьма недурно. Джон, твой богач на грани срыва. Он там скачет, словно кошка на раскаленной крыше.
– Удалось сделать все, что запланировали? – заинтересовался Дортмундер.
Герман расплылся в широченной улыбке и заверещал.
– Большой белый масса, это оказалось раз плюнуть для бедного негра, сэр! – Прекратив кривляться, он продолжал.– Окно на кухне и окно в спальне выглядят запертыми, но достаточно одного рывка. Электрощиток расположен на кухне, и провод идет вниз. Но под этими домами нет подвалов, только бетонные плиты, так что провод, скорее всего, проходит сквозь нее. Дай ручку с бумагой, я накидаю для тебя схему.
– Давай,– согласился Дортмундер.
В комнате имелся круглый пластиковый стол «под дерево» с настольной лампой, который Дортмундер с Келпом отодвинули, чтобы им удобнее было смотреть в окно. Энди подставил к нему свой стул, а Энн-Мэри достала несколько листов бумаги и ручку с логотипом отеля. Герман сел за стол и быстро набросал очень толковую схему коттеджа, используя специальные архитектурные значки для обозначения дверей, окон, шкафов и прочих предметов обстановки, включая унитаз и плиту.
Закончив рисовать, Герман добавил:
– Четверо вооруженных охранников внутри и четверо – снаружи, но они все не местные.
– Усиление,– прокомментировал Дортмундер.
– Может, и усиление, но только они вообще здесь не ориентируются. Кстати, я подготовил третий коттедж. Дверь открыта, на кухне горит свет, так что ты сможешь легко его найти.
– Двину-ка я туда прямо сейчас,– решил Дортмундер.– Ты будешь моим Иоанном Крестителем.
Последние слова относились к Герману и означали, что тот отправится вперед, дабы убедиться, что на горизонте чисто.
– Хорошо.– Герман поднялся на ноги.
– А мы с Энн-Мэри будем следить за вами отсюда,– сообщил Келп.
Дортмундер в последний раз посмотрел в окно.
– Начинается самое интересное,– заметил он.
– Я бы тоже предпочел наблюдать за этим отсюда,– усмехнулся Герман.
– Даже и не думай,– ответила Энн-Мэри.
56
В Лас-Вегасе фактически не бывает мертвого сезона, даже в августе, когда температура в окружающей город пустыне стремится достигнуть значений поверхности Меркурия. Но все равно наименее людной всегда бывает ночь с понедельника на вторник. Те, кто проводил здесь выходные, уже погрузились в свои пикапы и «универсалы» и разъехались по домам. То же касалось и туристов, проведших в Вегасе пару недель. Новые партии гостей только съезжались в город, а многочисленные деловые встречи и конференции, как правило, начинаются в среду-четверг и длятся до конца недели.