Весь Дортмундер в одном томе

Уэстлейк Дональд Эдвин

Сама по себе крышка люка была довольно тяжелой, сделанной из крепкого дерева, такого чтоб по нему ходить можно было. И если еще сверху положить половицы?

Хорошего мало. Дортмундер поднялся до самой последней ступеньки и уперся спиной в люк. Поднажал и ничего не добился кроме острой боли пронзившей все тело.

Плохо. Очень плохо. Если он хочет и дальше жить своей жизнью — а он хочет! — то ему надо отсюда выбираться. Ладно вам, ну не может быть он таким уж тяжелым!

Вернувшись в подвал, он порыскал среди обломков мебели и нашел треснутую деревянную кеглю для боулинга. Схватив ее покрепче,

он вернулся к люку и уперев ее одним концом в угол люка надавил. Он давил, давил и давил пока люк не поддался, и тогда Дортмундер сунул в образовавшуюся щель кеглю. Так, начало положено.

Затем он притащил целый барный стул, и протолкнул изогнутую спинку сиденья в сделанный им узкий лаз. Потянул сиденье стула вниз, тем самым приоткрывая чуть больше щель, пока сломанная кегля не выпала, и он немедленно ее втиснул вертикально между лазейкой и второй ступенькой. Отпустив барный стул, он зажал его между приоткрытой крышкой и четвертой ступенькой, отчего кегля вновь выпала.

Это была медленная и утомительная работа, однако с каждым движением, используя различные предметы найденной тут же мебели, Дортмундер неуклонно расширял отверстие. Пока щель не оказалась достаточной для того, чтобы через нее смог проползти человек. Главное только, чтобы не посбивать все нагроможденные опоры.

Он жутко устал. Снаружи уже рассвело. И тут все еще надо было прибрать все следы за собой, иначе они узнают, что у них ночью был визитер, а такие вещи им знать ни к чему.

Утомленный Дортмундер, отбросил половицы в сторону, открыл люк, вернулся в подвал, забрал документы семейки Медриков с последними их адресами. Затем вернул мебель на свои места, выключил свет и поднялся наверх.

Как он устал! По дороге к выходу, Дортмундер прихватил бутылку Столичной, которую забыли эти дружки невесты. А что? Он заслужил!

16

Заведение называлось «Сумеречный зал» и находилось на восточной Сорок Третьей улице, между оптовым магазином пластмассовых цветов и магазином под названием «Праздничные принадлежности для больничных палат» с очень неудачной витриной. Глядя на эту надпись, Келп задумчиво произнес:

— Разве не должно быть наоборот?

— Что должно? — Дортмундер сегодня был настроен скептично и был невнимателен.

— Неважно, — ответил Келп и толкнул вращающуюся дверь. Они вошли в «Сумеречный зал» и их тут же окутал патокой сладкоголосый Дин Мартин. Это им Джей-Кей посоветовала использовать это заведение для встреч, поскольку их «Бар и Гриль» стал совсем непривлекательным.

— Сама Джози не бывала тут, — как объяснял по телефону Тини, после того, как в эту пятницу Дортмундер вытащил себя из кровати и обзвонил всех, оповещая, что им нужно место для встреч, где он мог им рассказать о своих ночных открытиях. — Один парень с почты ниже этажом от ее офиса, ходит туда. Говорит, там тихо, все занимаются своими делами. И там есть задняя комната, которую можно использовать. Ты только скажи, что от Эдди.

Ну, попробовать стоило. Хоть что-то, как все потом согласились, лишь бы не собираться снова у Дортмундера в гостиной. Таким образом, они и оказались здесь, в «Сумеречном зале» в четыре часа дня пятницы в просторном, слабоосвещенном и наполовину наполненном работягами, завернувшими сюда по

дороге домой. И всю эту сцену обволакивал мягкий голос Дина Мартина.

За стойкой оказалось аж два бармена: один жутко занятой парень с пустым лицом, в рубашке с завернутыми рукавами, и веселая девушка с запасом всего времени в мире. Чтобы не прерывать три беседы, которые полным ходом вела эта девочка, Келп склонился над баром и как бы между прочим сказал парню:

— Я от Эдди.

— Хорошо, — парень глаз не поднимал, всецело поглощенный таинственными манипуляциями, что проделывал под стойкой. — Друг Эдди уже в задней комнате.

Дортмундер удивился было, кто бы это мог быть, но бармен продолжил:

— Заказывайте выпивку и берите с собой туда, пока не закончите можете пить в кредит.

— Спасибо, — сказал Келп. — Мне бурбон и лед в разных стаканах.

— То же самое, — сказал Дортмундер.

Бармен коротко кивнул и вышел из-за стойки с подносом, полным стаканами с пина коладой. Верно, на дворе август, но откуда, черт возьми, эти провинциалы взялись?

Ожидая своих напитков, Келп высказался:

— А тут поприличней, чем в «Бар и Гриль».

Дортмундер подумал, и это все что им нужно? Он понимал, что все это просто результат плохого настроения, раздражения от перемен.

— Мне вот интересно, кто этот друг Эдди? — проворчал он.

Келп пожал плечами.

— Сейчас узнаем.

Умная мысль. И Дортмундер в ответ кивнул. Принимай все как есть. Что за черт?! «Поприличней, чем Бар и Гриль». Может это и хорошо.

Приличный бармен выставил перед ними на блестящую поверхность стойки четыре стакана.

— Слева за баром, — по-прежнему не глядя на них, уже занимаясь следующим заказом, проговорил парень. — Мимо туалетов, ваша дверь будет справа.

Они поблагодарили его в удаляющуюся спину, взяли свои стаканы и последовали инструкциям. Завернув в конце бара, они оказались в освещенном, опрятном коридоре с ковром на полу, со светильниками и сценками из веселых девяностых в рамках на стенах. Первая дверь справа была с табличкой ДАМЫ. Вторая дверь гласила — ГОСПОДА. Третья дверь справа была открыта, и там сидел раздраженный Тини.

Это было помещение большего размера, чем в «Бар и Гриль», и более тщательно продуманное. Стенной светильник, как и картинки из веселых девяностых тоже были здесь, а еще тут было четыре маленьких круглых стола, геометрически расставленных на темно-малиновом ковре. Каждом столик был накрыт скатертью и стояли треугольниками меню: на одной стороне — «наши фирменные напитки», а на другой — «наши фирменные блюда». Тини уже сбросил меню со своего стола на пол.

— Привет, Тини, — поздоровался Келп, войдя в комнату. — А тут все иначе, да?

Тини держал в ладонях стакан с красной жидкостью, которая была очень похожа на коктейль черри поп, но таковым точно не являлась.

— Они хотели подать водку и вино в отдельных стаканах. Я сказал им, что могут давать мне сколько хотят стаканов, обратно получат один.

Келп поставил свои стаканы справа от Тини.

— Мы несколько иначе договорились.

— Клиент всегда прав, — напомнил Тини.

Дортмундер сел слева от него.

— А мамаша Марч придет? Если да, но нас будет пятеро, а столик на четверых.