Весь Дортмундер в одном томе
Шрифт:
— Знаешь, а ведь добиться необходимого результата можно и просто кинув тебя под автобус, — заметил Стэн.
Фэркип обернулся, и посмотрен на автобус.
— Он медленно едет, — сказал он.
— Значит будет больнее, — подметил Дортмундер.
Пока Фэркип обдумывал эту мысль, Марси молча глазела на всех по очереди. Что бы сейчас не происходило, она явно была не того уровня квалификации, чтобы это понять.
И вдруг Фэркип одарил всех широченной улыбкой, словно солнце показалось в пасмурный день, он сказал:
—
— Вам же не нужен микрофон?
— Нет.
Официант вернулся, поставил на стол бутылки, стаканы и положил чек. — С вас двадцать шесть долларов, — сказал он.
Фэркип, собираясь достать свой кошелек, обернулся к официанту и возмущенно сказал:
— Двадцать шесть долларов!
— Я тут просто работаю, — напомнил официант.
Фэркип кивнул. — Может и мне бы стоило, — сказал он и положил две двадцатки на чек. — Мне нужен будет чек.
— Я знаю, — сказал официант и снова уплыл.
— Наличка? — заметил Дортмундер. — Я всегда думал, что такие парни как ты используют кредитки.
— Наличные, — ответил Фэркип. — Я всегда оставляю десять процентов чаевых, поэтому положил еще одну двадцатку.
Стэн засмеялся. — Дуг, — сказал он, — ты отчаянный парень.
— Нет, спокойно ответил Фэркип, — а вот вы, ребята, да. Вот, что я хочу вам предложить. Если я получу согласие от вас и одобрение от своих боссов. Двадцать тысяч каждому, плюс шесть сотен за сутки работы. Это если вас до пяти человек, а вы продаете нам свое разрешение снимать вас за работой, нам не нужно знать все-все детали, но нужно, чтобы был какой-то интерес. Мы бы хотели снимать несколько дней в неделю, но не менее шести недель, и не более двенадцати.
— Снимать то, чем мы занимаемся, — повторил Дортмундер.
— Точно.
— То, чем мы занимаемся в реальной жизни.
— Поэтому оно и называется реалити.
— И потом, — продолжал логическую цепочку Дортмундер, — вы будете показывать это все на телевидении.
— В этом весь смысл.
— Я не понимаю одной части — почему мы не попадем за решетку?
— Да, я понимаю, что с этим будут некоторые трудности, — сказал Фэркип бодро и уверенно. — Всегда бывают какие-то проблемы, и мы всегда их решаем, и в этом раз разберемся. Поверьте мне, с этим вопросом мы легко справимся.
Дортмундер с недоверием посмотрел на него. — Легко, значит, — повторил он.
— По сравнению со съемками «Госпожи», — уверил его Фэркип, — это будет несложно. А вот с этим сериалом были одни сплошные проблемы. И много стирки.
— То есть вы хотите снять фильм о том, как нарушается закон. То есть, даже несколько законов сразу, никогда не получается нарушить только один.
— Мы отлично поработаем, — снова уверил его Фэркип. У нас отличная команда, первоклассные люди. Например, Марси.
Все
— Поэтому это будет бомба, — заявил Фэркип. — Ищем и работаем до темноты. Вы покажете свой профессионализм, а мы свой. И вам, ребята, не нужно продолжать, если вы не хотите.
Дортмундер и Стэн переглянулись, Дортмундер знал, что Стэн думает то же самое, что и он: Больше у нас ничего нет. Двадцать тысяч за то, чтобы покривляться с клоунами перед камерами. Плюс суточные.
Дортмундер кивнул Фэркипу. — Возможно, — твердо сказал он.
— Согласен, — поддержал Стэн.
Фэркип засиял. — Здорово! Из внутреннего кармана он достал ручку и дешевый блокнот. — Дайте мне свой контактный номер, — попросил он.
— Я дам тебе номер своей мамы, — сказал Стэн. Поскольку Стэн жил с мамой, это был и его номер тоже, но Дортмундер мысленно одобрил идею Стэна выдержать пока некую дистанцию.
Фэркип записал номер, который ему продиктовал Стэн, и спросил:
— Где это? — В Бруклине?
— Точно.
— Это ее мобильный?
— Нет, это просто ее номер, — ответил Стэн. Телефон на стене. Он бы не стал давать ее мобильный номер, ей это не нравилось.
— У моей мамы тоже есть такой, — сказал Фэркип чересчур сентиментально и снова улыбнулся, спрятав назад в карман ручку и блокнот. — Я поговорю со своими боссами, — сказал он. — Будем на связи.
— Хорошо.
Они уже было собирались встать, но тут подала голос Марси:
— Прошу прощения.
Все посмотрели на нее, она смотрела на Стэна, он ответил:
— Да?
— Это мой единственный телефон, — тихо сказала Марси. — В нем номера всех моих друзей, номера быстрого набора, вся моя жизнь. Вы не могли бы просто удалить эти фото, и я заберу свой телефон?
Немного удивившись, Стэн ответил:
— Возможно, — и он достал телефон. Изучив его немного, он сказал:
— Он отличается от моего.
— Я знаю, — сказала она. — Они все разные. Не знаю, зачем они это делают. Нажмите эту кнопку, чтобы попасть в меню.
Им понадобилось всего несколько минут, чтобы проникнуть во всем глубины телефона, и, наконец, они нашли несколько фотографий Дортмундера и Стэна, слегка мимо фокуса с длинной выдержкой, и удалили их все. Стэн отдал это маленькое устройство девушке в руки и сказал:
— Не хотелось бы, чтобы ты расхаживала без всей своей жизни.
— Я это очень ценю, — тихо поблагодарила она. — Огромное спасибо.
4
Энди Келп, парень с резкими чертами и дружелюбной улыбкой, одетый в повседневную одежду черных и темно-серых оттенков, обратился к кассиру, тощему семидесятилетнему старику с носом похожим на дверную ручку, который подрабатывал за минимальную плату, чтобы добавить, хоть чуток денег к своему соцобеспечению: «Я хочу видеть Племянника».