Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Было время, мы не рисковали ездить на Подателе при свете дня в этих широтах, — продолжал Пауль. — Но теперь у Раббана не так много авиации, чтобы отслеживать каждое пятнышко в песках… — Он взглянул на Гурни. — И твои топтеры были для нас большой неожиданностью. Можно сказать, потрясением.
Мы… для нас…
Гурни потряс головой, отгоняя непрошеные мысли.
— Ну, не столько мы для вас, сколько вы для нас, — ответил он.
— А что говорят о действиях Раббана в деревнях
— Ну, например, что Раббан так укрепил поселения в грабенах, что вам не удастся нанести им серьезный урон. Что им надо лишь сидеть внутри своих укреплений, пока вы не растратите все силы на бесплодные попытки атак.
— Иначе говоря, они связаны. Загнаны за свои стены?
— В то время как вы свободны в своих передвижениях.
— Разве не этому ты меня учил? — усмехнулся Пауль. — Они потеряли инициативу — а кто потерял инициативу, тот проиграл войну.
Гурни понимающе улыбнулся.
— Наши враги там, где я и хочу их видеть. — Пауль посмотрел на Халлека. — Ну, Гурни, присоединишься ты ко мне, чтобы нам вместе завершить эту войну?
— Присоединюсь? — изумился Халлек. — Милорд, я никогда и не покидал свою службу! Это вы… ты покинул меня… покинул одного, заставив поверить в свою смерть. И я, оказавшись один, позволил себе некоторую передышку — ждал, когда смогу продать свою жизнь за подходящую цену. За жизнь Раббана.
Пауль молчал, смущенный порывом старого друга.
К ним по камням взбежала женщина. Ее глаза, которые только и виднелись в щели между капюшоном и лицевым клапаном, метнулись от Пауля к его спутнику и обратно. Она остановилась перед юным Атрейдесом — и Гурни не мог не заметить, что стоит она чересчур близко к Паулю и держит себя так, будто имеет на него особые права.
— Чани, — представил Пауль, — это Гурни Халлек, Помнишь, я рассказывал?
Она бросила еще один взгляд на Халлека:
— Помню.
— Куда поехали наши на Подателе? — спросил Пауль.
— Никуда, просто отвели его в сторону на время, чтобы мы успели спасти оборудование.
— Ладно, тогда… — Пауль замолчал, принюхиваясь к воздуху.
— Поднимается ветер, — кивнула Чани. Со скал окликнули:
— Эй, внизу! Ветер идет!
Гурни заметил, что фримены заторопились. Чего не сумел червь, сделал ветер — спугнул их. Краулер въехал на пологий каменный склон. Перед ним вдруг открылся проход в скалах — а когда машина скрылась внутри, камни вновь сошлись так плотно, что никто и не угадал бы здесь замаскированные ворота.
— И много у вас таких тайников? — полюбопытствовал Гурни.
— Много, и еще столько, да полстолька, да четверть столька… — ответил Пауль рассеянно и обернулся к Чани. — Отыщи Корбу, скажи — Гурни предупреждает, что некоторым в команде контрабандистов верить нельзя.
Она снова посмотрела на Гурни, потом на Пауля,
— Это — твоя женщина. — Гурни не спрашивал.
— И мать моего первенца, — улыбнулся Пауль. — В Доме Атрейдес появился новый Лето.
Гурни только глаза раскрыл.
Пауль критически озирал суету вокруг. Южное небо затянуло бурой пеленой; время от времени налетали порывы ветра, закручивая пыльные карусели вокруг людей.
— Застегнись, — бросил Пауль, надевая маску и затягивая капюшон.
Гурни подчинился. Отличная все-таки вещь — эти фильтры… Через маску голос Пауля звучал глухо:
— Так кому из своих людей ты не доверяешь, Гурни?
— Да есть у меня там новички, — ответил Халлек. — Инопланетники… — Он на минуту замолчал, осознав вдруг, как легко назвал он их этим словом — «инопланетники».
— Ну-ну? — подбодрил Пауль.
— …Так вот, это не обычные искатели удачи, какие приходят к нам, — сказал Халлек. — Какие-то слишком… жесткие. Крепкие. Злые.
— Харконненские шпионы? — предположил Пауль.
— Нет, милорд. Я думаю, не на Харконненов они работают. По-моему, это люди Императора. Салусой Секундус от них несет, вот что…
Пауль метнул на него острый взгляд:
— Сардаукары?
Гурни пожал плечами:
— Возможно. Впрочем, они хорошо замаскированы.
Пауль кивнул. Как, однако, легко Гурни стал прежним верным вассалом Дома Атрейдес!.. Хотя нет… не совсем прежним. Арракис и его обломал.
Два фримена в затянутых капюшонах появились из-за разбитой скалы, стали подниматься по склону. Один из них нес на плече большой сверток.
— Где сейчас мои люди? — спросил Халлек.
— В безопасности, прямо под нами, — ответил Пауль. — Тут у нас пещера, называется Птичья. После бури решим, что с ними делать.
Сверху позвали:
— Муад'Диб!
Пауль повернулся на голос и увидел, что фримен-караульный машет рукой, подзывая его.
Гурни, изменившись в лице, уставился на Пауля:
— Так это ты — Муад'Диб?! Это ты — «неуловимый ветер песков»?!
— Ну да, так меня называют фримены, — подтвердил Пауль.
Гурни отвернулся. Его охватили недобрые предчувствия. Половина его людей легла в песках, остальные взяты в плен. До подозрительных новичков ему дела нет — но там есть и неплохие люди, даже друзья. Он чувствовал ответственность за них. «После бури решим, что с ними делать…» Пауль так и сказал. То есть Муад'Диб. Гурни вспомнил, что рассказывали про Муад'Диба, про этого их Лисан аль-Гаиба… велел заживо содрать кожу с захваченного харконненского офицера и натянуть ее на барабан… его окружают бойцы-смертники, федайкины, бросающиеся в бой с Песней Смерти на устах…