Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Она размахнулась ведерком, вышвыривая содержимое ему в лицо.
Он закрыл глаза, чувствуя, как песок ссыпается со щек, вниз на грудь, колени. Он качнул головой, пытаясь отряхнуть песок с лица, но острая боль снова пронзила голову там, где микроволокна соединялись с черепом.
Полосы на зеленой стене взбесились, извиваясь и скручиваясь в бешеном темпе. Красная пелена боли заслоняла неистовство зелено-багровых линий. Он вспомнил предупреждение своего наставника: «Любая воскресшая жизнь обладает частью твоей души».
—
— Ты пытаешься залезть ко мне в голову! — завизжала она. — Я выбросила тебя прочь! Ты не смеешь!
«Некоторые отвергнут раздвоенность, — снова вспомнил он слова Бакриша. — Ребенок отвергает мое сознание, просто восьмилетний мозг не может воспринять его».
Размышляя над этим, Орн вдруг понял: он принимает происходящее за реальность.
«Как я могу говорить с ней?» — мелькнуло у него.
— Я убью тебя! — визжала Мадди.
Она бросилась к Орну. Сверкнув в луче света, маленькое острие совка упало на правую руку Орна, рассекая кожу, пробуждая боль. Кровь проступила на рукаве тоги. Орн чувствовал себя в каком-то страшном кошмарном сне.
— Мадди! Остановись, или Бог покарает тебя! Она отступила назад, готовясь вновь броситься на
него.
Какое-то движение у стены снова привлекло внимание Орна. В белоснежном одеянии и красном тюрбане из стены шагнул высокий мужчина со сверкающими глазами и длинной седой бородой.
— Махмуд! — прошептал Орн.
Ожившая статуя из мечети, которую посещал Орн на Каргоне.
«Бог покарает тебя!»
Орн внезапно с удивительной отчетливостью вспомнил день, когда дядя подвел его к статуе в мечети.
Махмуд выпрямился за спиной девочки, схватил за руку, останавливая ее, готовую снова броситься на Орна. Она завизжала, извиваясь, пытаясь освободиться, но он держал ее крепко, медленно выворачивая ей руку. Кость затрещала…
— Нет! — закричал Орн.
— Никто не смеет приказывать предвестнику Бога остановить его кару! — низким, рокочущим голосом произнес Махмуд.
Он приподнял ребенка за волосы, и, подхватив выпавший совок, полоснул им по горлу. Крик оборвался. Кровь брызнула на платье. Он отпустил волосы, позволяя безвольному телу упасть на пол, уронил совок и обернулся к сидящему человеку.
«Кошмар! — пронеслось в голове у Орна. — Это кошмарный сон».
— Ты думаешь, это кошмар? — пророкотал Махмуд.
«Если твое сознание существовало, оно заживет своими воспоминаниями», — пронеслась в сознании Орна мысль, высказанная Бакришем, но он отбросил ее и прокричал:
— Ты мое воображение!..
— Твое творение выполнило свою работу, — произнес Махмуд. — Ты знал — оно должно исчезнуть, порожденное ненавистью, а не любовью. Тебя предупреждали от этом.
Чувство горечи, раздражения и слабости переполнило Орна. Он вспомнил: это испытание включает в себя и понимание чуда.
—
— Тебе следовало поговорить об этом со Шриггар. Обсудить стеклянные города и признаки военных приготовлений. Я буду более конкретен. Я хочу знать: что, по-твоему, составляет чудо.
Орн молчал, ощущая растущее чувство надвигающейся опасности.
— Что такое чудо? — повторил Махмуд. Запинаясь, не в силах сосредоточиться на вопросе,
Орн спросил:
— Ты действительно предвестник Бога?
— Софистика! — внезапно рявкнул Махмуд. — К чему это копанье в названиях? Что знаешь ты о Вселенной? Как можем мы постичь ее с нашими ничтожными страстями?
Звенящее чувство надвигающегося безумия пронзило Орна. Он балансировал на грани хаоса. «Что такое чудо?» — думал Орн. Он вспомнил Эмолирдо: «Хаос… порядок… энергия. Пси равно чуду».
Слова, только слова.
Где его вера?
«Я существую, — подумал он. — И этого довольно».
— Я чудо, — сказал Орн.
— О, хорошо, — ответил Махмуд. — Центр пси-энергии. Энергия Хаоса, получившая форму. Но что означает чудо — добро или зло?
Орн судорожно вздохнул.
— Я слышал, чудо всегда означает добро, хотя в действительности оно не может быть добрым или злым. Понятие добра и зла зависит от стремлений. Чудо есть чудо.
— У людей есть стремления.
— Люди добрые или злые в зависимости от их собственных определений. Все относительно. Где ты видишь чудо?
Махмуд пристально посмотрел на Орна.
— Что ты — добро или зло?
Орн выдержал его взгляд. Победа в тяжком испытании начинала приобретать вполне осязаемый смысл. Он уже не сомневался — Махмуд реален. Что хочет от него этот пророк?
— Как я могу определить себя: добрый я или злой?
— Это твой ответ?
Уловив в вопросе угрозу, Орн добавил:
— Ты пытаешься заставить меня согласиться с тем, что люди создают богов, чтобы те научили их понятию добра и зла!
— О? Затронули тему набожности? Смелей, мой друг. Я знаю твой ответ, — он у тебя в голове.
«Добро я или зло?» — размышлял Орн. Он заставлял себя сосредоточиться на вопросе, но мысль ускользала. Это напоминало переправу через бурную реку.
— Я… если я — часть Вселенной — значит, я Бог. Я творение. Значит, я чудо. Может ли чудо быть добрым или злым?
— Творение? Перестань увиливать! Отвечай!
Орн глотнул. «Творение? Бакриш сказал, я могу вызвать к жизни мертвых. Предполагается, только религия способна на это. Но как отделить мне пси-энергию от религии, от творения. Махмуд умер сотни лет назад, но, если я сотворил его, как вопросы, которые он задает, могут относиться ко мне?» Он вздохнул, в тайне надеясь, что все же это особая форма галлюцинаций.