Весь Гамильтон Эдмонд в одном томе
Шрифт:
— Коннор, к циклотронам! — раздался голос Норта. — Хансен — двери! Остальные — по гамакам!
Он кинулся в кабину управления. Профессионально, не глядя, нажимал кнопки, клавиши, тумблеры. Вот брызнул свет из прикрытых абажурами ламп и осветил панель с циферблатами и маховичками, рычаги и педали. Шел отсчет последних секунд: 8… 7… 6… 5…
Норт с лихорадочной быстротой закрепил себя в пилотском кресле. Огромный Уайти уместился рядом. За лязгом герметической двери последовал взрыв стучащего грохота, сотрясший каждую заклепку на старом корабле. Это Коннор включил
Рука Норта крепко сжала пусковой рычаг, перевела его в положение «подъем».
— Контакт! — закричал он на весь корабль.
В иллюминатор он увидел с полдюжины ракетных машин, спешивших к кораблю. Из машин выскакивали люди, наводя тяжелые атомные ружья, выкрикивая неслышимые команды…
Норт ощутил вдруг ледяное спокойствие. Он был снова во власти дисциплины. Двадцать лет опыта пилота. Продолжая удерживать пусковой рычаг точно по центру, он быстро нажал на педаль циклотрона.
Застонали эластичные пружины в его кресле. Ускорение обрушилось на него всей многократной тяжестью. Железные тиски сдавили грудь, мешая дышать. В голове загудело, и глаза застлал красный туман.
Но он увидел, что и огни, и доки, и кричащие люди исчезли, как по волшебству, когда яростная энергия циклотрона вырвалась из килевых дюз обжигающей вспышкой. Звездное небо вверху шаталось от качки рванувшегося вверх «Метеора».
Норт перевел рычаг немного назад, продолжая жать на педаль циклотрона. Атомная энергия циклотронов, теперь слегка отклоненная к хвостовым дюзам, посылала старый крейсер вверх по крутой кривой.
— Я думал, пусковые дюзы не выдержат! — услышал он слабый возглас Уайти сквозь грохот циклотронов и дюз. — А они выдержали!
Норт не ответил, отклоняя рычаг все дальше от себя. И старый «Метеор», скрипя, качаясь и содрогаясь каждым бимсом, помчался по кривой все выше в усеянное звездами небо.
Огни космопорта казались крохотным красно-зеленым пятнышком на темном шаре внизу. Они вырвались из земной тени и увидели медный блеск Солнца.
Норт радостно, громко рассмеялся:
— Ура! Хороший подъем! Мы ловко ускользнули от них, Уайти!
Душа его пела вместе с циклотронами. Он был пьян от счастья. Ощущение рычага в руках было для него как вино, а сверкающие звезды в пространстве — как манящие маяки, а старый «Метеор» был волшебным кораблем, способным достичь самых дальних пустынь Бесконечности.
Старый звездолет и старые межпланетники, вчера еще заброшенные и всеми забытые, — они снова были в пространстве! И теперь Джон Норт знал, что не жил по-настоящему все эти скучные, серые месяцы на Земле. Он только существовал, ожидая того часа, когда оживет снова.
Пламя возбуждения на массивном лице Уайти подсказало ему, что в душе старого товарища те же чувства. Они были уже вне атмосферы, и Земля была выпуклым голубым шариком, удалявшимся назад и вниз.
Норт неохотно ослабил давление на педаль. Грохот циклотронов перешел в ровное жужжание. Старый корабль мчался к далекой зеленой искорке, которой был Уран.
В кабину управления вошла Алина Лоурел, бледная и потрясенная. Норт понял вдруг,
— Вы больны? — тревожно вскричал он. — Я должен был бы знать это, но взлететь нужно было быстро…
Она покачала головой:
— Нет, я здорова. Но старый Питерс… Он ранен, Джон. Толчок на старте…
Норт спешно вызвал Дорака, передал ему управление, а сам вместе с Уайти поспешил в каюту, где лежал старик, окруженный всеми остальными.
Сердце у Норта сжалось. Глаза Питерса были закрыты, лицо посинело, из уголка рта сочилась тонкая красная струйка.
— Он без сознания, — прошептал кто-то.
— Я же говорил старику, что он не выдержит перегрузок, — воскликнул Норт.
На бледном лице Алины застыл вопрос:
— Он не…
— Он не выживет, — медленно ответил Норт. — Дело нескольких часов.
Часы шли, состояние старика не улучшалось. Корабль уже приближался к орбите Марса, Норт установил вахты и направил корабль по маршруту, рассчитанному Хансеном.
— Мы далеко обойдем Юпитер, чтобы избежать главных космических путей, — сказал он. — Компания вышлет полицейские крейсеры в погоню, будьте уверены. Но они не смогут прочесать все пространство.
Уайти сдержанно кивнул:
— Мы можем дойти до Урана, если эта штука будет работать. Но если с нами что-то случится вдали от главных путей…
Кончать было не нужно. Все знали, что тогда их уделом будет медленная смерть от голода или недостатка кислорода.
Норт внимательно вгляделся в Уран, прежде чем передать рычаг Хансену. Зеленая искра стала теперь ярче и больше. Ее лун еще не было видно простым глазом.
У него было ощущение какой-то нереальности всего происходящего. Полет на страшную Громовую Луну за левиумом, который половина Солнечной системы считает сказкой! Полет навстречу страшной опасности, а вместо точного руководства — записка мертвеца на клочке бумаги!
— Джон, Питерс приходит в себя! — окликнула его Алина.
Норт и остальные поспешили в каюту. Старик открыл выцветшие голубые глаза. Взгляд их был ошеломленным, затуманенным.
Потом старый Питерс взглянул в иллюминатор, увидел усеянное звездами пространство. Странное выражение триумфа и счастья зажглось в его глазах. И снова веки его сомкнулись.
— Он уснул, — с надеждой сказала Алина. — Может быть…
Норт мягко увел ее. Обернувшись, он тихо сказал Коннору:
— Заверни его, Майкл. Мы совершим обряд погребения в космосе. — Норт увел девушку в кают-компанию.
— Он не может быть мертвым! — воскликнула она.
— Я свидетель многих смертей в космосе, и со всеми было вот так же, — ответил Норт. — Но старый Питерс умер счастливым: он увидел перед смертью, что вернулся в пространство.
Старые друзья вынесли завернутое в ткань тело и осторожно поместили его в воздушный шлюз главного люка. Стини стоял, изумленно глядя на звездолетчиков. Он все еще не понимал, что произошло. Остальные повернулись к Норту.
— Можешь ли ты вспомнить ритуал погребения в космосе? — спросил Уайти.