Весь из себя !
Шрифт:
Неуязвим друг-Гридасов. Ни морально, ни физически. И Гридасов будет работать Тренажер, а для Мареева есть одна работенка - правда, в начальной стадии. И пусть скажет "спасибо" за тренажер жизненный. А то зарылся в свои схемы и ничего вокруг не замечает. И если бы не друг-Гридасов...
– Кофе
– дружески предложил Гридасов.
Вот так-то! Деда, расскажи сказку. Ну, слушай. Плывет по реке Иван-царевич. А навстречу ему плывет куча. И куча говорит:
"Иван-царевич, я тебя съем!" А Иван-царевич говорит: "Нет, не съешь. Это я тебя съем!" И съел кучу. Видишь, внучек, в сказке добро всегда побеждает зло... Вот так-то!
Либо тебя схарчат, либо накушайся дерьма и считай, что победил. Мареева чуть было не проглотили невыясненные обстоятельства. А он-таки их выяснил! Накушался. Ложечку за Матвейчика, другую ложечку за доктора, еще одну за производственный коллективчик, и еще одну за Таечку, а также ложечку... По уши! И никакой победительности не испытал.
– ...В зернах!
– подбивал друг-Гридасов. По сути, с чего им ссориться, не так ли? Он, Гридасов, и не собирается ссориться. Нажал на пультик. В кухне (скж-скжскж-ж-ж-ж!) зашуровала кофемолка.
– Не надо, не хочу. Мне еще спать, - без особой теплоты, но и без холодка извинился Мареев.
– А то - фильмец?
– вдохновленно не отпускал Гридасов.
– Ты только погляди, какой "видик"! Через одного жука достал.
– Нажал на пультик. Бэд добивал лежачего. Хранителя.
– Нет, пойду. Устал, не обижайся.
– Да что ты, что ты! Понимаю!
Мири-мири навсегда. Нажал на пультик. Дверь открылась.
Мареев бросил последний взгляд на экран:
– Кстати! По поводу "Мертвые
– предупредил и не соврал он.
– Кто?!
– Приходили, - правдиво повторил Мареев с нажимом.
– Спрашивали. Вчера и сегодня.
– И ты?..
– Выложил им то, что знал...
– сказал Мареев правду, одну только правду и ничего, кроме правды.
– Сам понимаешь, ИМ бессмысленно лапшу на уши вешать.
– Ты же меня подставил!!!
– задохнулся Гридасов. И вцепился в один шанс из тысячи: - А они что?!
– Сказали: "Это уже наша компетенция!" - изрек святую истину Мареев и пожал плечами.
– Все!
– помертвело определил Гридасов. Метнулся из прихожей в комнату, в кухню, в туалет, что-то там сместил с полки на полку. Вдруг поймал Мареева в фокус и завопил неблагим матом: - Шел бы ты!!!
– без всякого пультика, без всякой автоматики грянул за ним дверью.
И Мареев пошел.
Скажи "спасибо"! Спасибо. Есть за что. Зато он теперь знает цену. Константин Андреевич Мареев объявляет, что с такого-то числа произошло повышение... Одновременно с этим резко снижены цены на...
Внутри было пусто. Но чисто. Надо заполнять... Светало. Луна ушла вбок, выцвела до прозрачности. Зябко.
– И о погоде...
– утренне зевнуло чье-то окно.
Мареев гикнул, сделал антраша и побежал. Легко, полетно - так, что и на скейтах не догнать. Он - Мареев, он - не Бэд, ему теперь не справиться со шпаной, но попробуй шпана настичь его на дистанции!
Он бежал и бежал, согревался и согревался.
Уже - гастроном!
Уже - "Мебель"!
Уже - аптека!
Уже - ХРУЭМ ПРСТ!