Весь мир – театр. А люди?..

Чайка Лариса

***

За последнее время моя жизнь закружилась в бешеном ритме. Утром я встала отдохнувшей и с предвкушением, что что-то должно произойти. Сделав из себя Эльзу, я поспешила в «Шоколадный Пион». Родстер уже меня ждал.

Ну, что же, поиграем, господин Финк! Практика еще никому не мешала. Я изобразила восхищенную физиономию, слегка приоткрыла рот и робко присела на стул у столика.

— Что ты хочешь попробовать, милая? — с улыбкой спросил у меня актер.

Я сделала вид, что замялась, огляделась вокруг:

— Мне

давно хочется попробовать жидкого шоколада и такое же пирожное, что у миледи в зеленом платье.

Финк сделал заказ, себе взяв только чашку кофе. В это летнее утро он выглядел прекрасно. Спокойный, расслабленный и улыбающийся. Таким я его еще не видела.

— Что за дела были вчера у графини? — с места в карьер начал он.

Но я-то была готова:

— За графиней посылала ее племянница. Бедняжке вчера было так плохо. Она вдова, до сих пор горюет по безвременно ушедшему мужу. Приехал слуга с письмом, вот и пришлось графинюшке ехать к ней, успокаивать бедняжку.

— Кто же эта племянница?

— Графиня ле Мор.

— Почему именно вчера и в одиннадцать?

— Графинюшка наказала до одиннадцати ждать, не ложиться. Ежели от той слуга прискачет, то будить, а ежели нет, то не будить, значит. Слуга и прискакал, вот я и пришла. Хозяйка, почитай, через день к ней ездит. Болезная она, графинюшка ле Мор, в смысле.

— Ле Мор, ле Мор… Что-то знакомое. Это к Вернеру ле Мор, случайно не относится?

Я даже встрепенулась:

— А вы, значит, Вернера знаете, господин?

— Довелось, — нехотя ответил Родстер.

У меня в голове сразу закрутились тысячи мыслей. Как разговорить Родстера? Надо кинуть ему часть информации, может быть, удастся что-то узнать. Я натурально шмыгнула носом и снова загундосила (почему-то все служанки, с которыми я общалась, гундосили нещадно):

— Мужем-то у племянницы графини нашей, значит, был брат этого Вернера — Хельмутом звали. Вообще-то на ней Вернер должен был жениться, а он куда-то пропал. И графинюшка та и вышла за энтого Хельмута, брата, значит. А он взял и помер. Вот она и плачет, значит, по мужу убивается. А тут и энтот, Вернер, наскочил, вернулся. И вчерась у нее был, расстроил, наверно, чем-то. Вот ей и поплохело, и за тетушкой послала, значит.

Я нравилась себе. Девушка из народа — чем не роль? Может слезу пустить? Я напряглась, но …не получилось. А, ладно. И так сойдет.

Вернер внимательно меня выслушал и нахмурился. Я уставилась в его зеленые глаза, с надеждой подалась вперед и спросила:

— А куда Вернер-то энтот исчезал? Вы не знаете? Долго, говорят, не было.

— Кто тут спрашивает — ты или я? Или ты мне тоже будешь десять золотых платить? Так ничего не заработаешь, милая. Плачу я— спрашиваю я.

Я разочарованно откинулась на спинку стула. Ну, ладно. Попробуем в следующий раз. Не хотелось возбуждать подозрений.

— Ты мне лучше расскажи, дорогуша, кто еще живет у вас в доме?

— Кто живет? Графиня

живет, дворецкий ихний, значит, господин Гилберт — сурьезный господин, экономка — госпожа Сильвия, две служанки и я с ними, повариха-тетка Магда. Всех вспоминать? — просто я больше никого не видела у тетушки.

— А еще кто? Из гостей?

— Так, вы про госпожу Селену что ли интересуетесь?

— А кто она? Гостья? Когда заселилась?

— Она-то? Я не знаю точно. Она родственница экономки нашей, госпожи Сильвии. Живет тихо, скромно. Уходит, приходит. У нее дальние покои. Я ей и помогаю, значит, иногда.

— И как она?

— Что как?

— Гости к ней ходят? Откуда сама? Что-то необычного не наблюдала?

— Необычного? Да, вроде, нет. Приехала из Лидии, я краем уха слышала разговор с хозяйкой. Недели три уж как живет. Гостей не водит. У нашей графинюшки не забалуешь.

— Давай договоримся так: если узнаешь что, может, с кем незнакомым увидишь, сразу мне сообщи. Придешь сюда в любое время и трактирщику записку оставишь. Ты писать— то умеешь?

— Обижаете, господин, грамотные мы.

— Ну, вот и славно. Ты ешь, ешь, а я пошел.

Финк заплатил трактирщику и ретировался.

Вот, значит, как, господин Финк? Целью вашей слежки оказалась не тетя, а я — Селена Виард. Ну-ну, посмотрим, как вы будете использовать сведения Эльзы! Захочу повеселиться, я тебе такого расскажу, только слушай!

Я вернулась в теткин особняк, разбудила ее. Мы обустроили покои Селены. Я пересказала разговор с Финком — все рассказываю тетке, как на духу! Мы посмеялись, набросали варианты «откровенных бесед» и стали собираться на бал.

Глава 8

И вот мы на балу Цветущей Гортензии. Приехали с тетей Ви отдельно. Я — в образа виконтессы лю Дюк, а тетя — в голубом, как и хотела. Я отказывала всем кавалерам, стоя у стенки, тетка — танцевала со всеми, кто приглашал.

У меня упало сердце, когда я увидела направляющегося к нам графа ле Мор со старым другом нашей семьи — бароном ла Крои. Барон представил тете графа, она в ответ представила меня. Я потупила взор и постаралась сыграть застенчивую донельзя дурочку. Говорить мне было невозможно — голос виконтессы принадлежал Диане ле Мор.

Вернер пригласил тетю Ви на танец, барон ла Крои попробовал пригласить меня, но я так отчаянно стала махать головой, подкашливать и смущаться, что он понял свою ошибку. Сославшись на неотложные дела, барон отошел от меня. А я, проклиная все на свете, стала с усиленно вертеть головой и искать глазами барона ла Бон. Наконец, барон заметил меня и пригласил на вальс.

— Что-то вы долго соображали, барон, — попеняла я ему.

— Извините, виконтесса. Я не сразу вас увидел.

— Давайте к делу: мы танцуем этот танец и больше вы никого не приглашаете, а ждете моего сигнала. Где графиня ле Мейл?