Весь Пол Андерсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Несомненно, — коротко кивнул Аринниан. — Но дезертиры будут настоящие. Мой отец дал задание ловким людям позаботиться об этом. Подробностей я не знаю, но могу угадать. У нас ведь есть и паникеры, и те, которые хотят сдаться, потому что убеждены, что мы в любом случае проиграем.
А есть сомневающиеся, и первые им доверяют. Предположим… ну, например, президент Викери вызывает потенциального предателя для секретной беседы. И говорит ему, что сам бы охотно сбежал, но для него это равносильно политическому самоубийству,
— А перемещение военной техники сделает историю правдоподобной. Превосходно, — злорадно произнес Драун.
— Вот за этим я и прибыл, — сказал Аринниан. — Моя задача побеседовать с начальниками гражданской обороны и заняться координацией наших общих действий. — Встав со стула, он начал прохаживаться взад и вперед перед Табитой, не глядя на нее. — А здесь у вас особый случай, — отрывисто произнес он. — Нам очень помогло бы, если бы кто-то из их же людей передал им ту же информацию.
Она со свистом выдохнула воздух. Драун подался вперед, опершись на ноги.
— Да, — сказал Аринниан. — Твой разлюбезный Филипп Рошфор. Ты скажешь ему, что я прилетел сюда, потому что беспокоюсь за Экваторию. — И он пересказал ей подробности. — Потом я придумаю себе какое-нибудь дело на соседних островах и полечу туда на ранце вместе с Эйат. Наш флиттер останется здесь, без всякой охраны, разумеется. Ты ведь позволяешь ему свободно гулять повсюду, не так ли? Ясно, что он предпримет.
Табита так стиснула черенок трубки, что он сломался, и даже не заметила, что чашечка упала, разбросав пепел и угли.
— Нет.
Аринниан с неожиданной для себя смелостью стал перед ней и взглянул ей в глаза:
— Он значит для тебя больше, чем твой мир?
— Закогти меня Бог, если я стану так его использовать.
— Если он столь благороден, что даже в мыслях не злоупотребит твоим доверием, чего тебе бояться?
— Я не собираюсь уступать ему в том, что касается чести.
— Какая может быть честь у этого ублюдка? — хмыкнул Драун.
Она перевела взгляд на него и потянулась к столику, на котором лежал нож.
— Ну ладно, ладно, — пробормотал тот, отступая.
Все трое испытали облегчение, когда последовавшая за этим тишина прервалась. Кто-то начал колотить в дверь. Аринниан, стоявший ближе всех, открыл. Это был Рошфор, приведший лошадь и зирраука. Он нервно дышал, и кровь отхлынула от его смуглого лица.
— Еще не пора, — сказал ему Аринниан.
— Эйат… — начал тот.
— Что? — Аринниан схватил его за плечи. — Где она?
— Не знаю. Мы… ехали верхом и разговаривали. И вдруг она закричала. О Господи, у меня не идет из головы этот крик. Потом взмахнула крыльями,
Подошедшая Табита хотела оттолкнуть Аринниана, но, видя, как его пальцы впились в плечи Рошфора, остановилась.
— Фил, — сказала она тихо. — Дорогой, подумай. Она, должно быть, услышала что-то ужасное. Что это было?
— Не представляю. — Терранин морщился от хватки Аринниана, но не пытался вырваться. — Она спрашивала меня… ну, про то, как воюют в космосе. Про то, что я сам испытал. Я и рассказал ей про свой последний бой перед нашей вынужденной посадкой. Ты помнишь. Я тебе тоже рассказывал.
— Может, я о чем-то не спросила?
— Ну да, в общем, я сказал ей, что рассмотрел рисунок на авалонском катере, а она спросила, какой он был.
— И какой же?
— Я сказал какой. А что, не надо было?
— Какой был рисунок?
— Три золотые звезды, расположенные по гиперболе.
Аринниан отпустил Рошфора и ударил его кулаком в лицо.
Рошфор покачнулся и свалился на пол. Аринниан вытащил нож и… сдержал себя. Растерянный Рошфор сел, изо рта у него текла кровь. Табита опустилась на колени рядом с ним, сама едва владея собой.
— Ты не мог этого знать, дорогой. Ты сообщил ей о том, что ее возлюбленный погиб.
Глава 15
К ночи поднялся ветер. В небе клубились рваные черно-синие тучи, освещенные горбатым серпом несущейся среди них Морганы. В просветах порой мигали звезды. Внизу во тьме бил о берег прибой, а вверху во тьме стонали деревья. Холод вынудил людей одеться как следует. Табита с Рошфором шли по дюнам.
— Ну где же она? — хрипло спрашивал он.
— Наедине с собой.
— В такую погоду, которая, того и гляди, станет еще хуже? Слушай, пусть ее ищет Холм, мы могли хотя бы…
— Они сами о себе позаботятся. — Табита плотнее запахнулась в плащ. — Не думаю, чтобы Крис взаправду надеялся найти ее — разве что она сама захочет, чтобы ее нашли, а это сомнительно. Просто ему надо что-то делать. И главное — расстаться с нами хоть ненадолго. Ее горе — это его горе. Ифриане всегда переживают самое острое горе наедине.
— Святые угодники! Ничего себе кашу я заварил!
Он маячил рядом высокой тенью. Она протянула руку в темноте, ухватившись за реальность его руки.
— Повторяю тебе — ты не мог этого знать. И лучше ей было услышать это вот так, чем терзаться еще много недель или месяцев, не погиб ли он еще более страшной смертью. Теперь она знает, что он ушел сразу, не успев даже почувствовать этого, только что одержав победу над доблестным врагом. И ведь не ты убил его. Его убила наша ракета. Или, скажем лучше, война — все равно что лавина или молния.