Весь Пол Андерсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Я уже не раз говорил вам, что на Митре хватит места для обеих рас. Мы не намерены вмешиваться в жизнь аборигенов, — резко ответил Трэйкилл.
— Вы меня плохо поняли, Трэйкилл. Я пытаюсь доказать то, что нельзя смешивать две различные культуры. Одна из них, более сильная и гибкая, более развитая, обязательно поглотит другую. В роли первой выступает земная культура, в роли второй — доиндустриальное общество жителей Митры. Вспомните, что происходило на Земле, когда на заре цивилизации европейцы вторгались в Америку, Индию, Африку. Никто из присутствующих не желает зла аборигенам, но когда численность населения колонии возрастет, когда
Кан перевел дыхание и с напором продолжал:
— И наконец, создавая материальные блага, вы неминуемо остановите развитие здешней самобытности и неповторимости культуры и цивилизации, сделаете аборигенов обыкновенными потребителями-иждивенцами. Оставшись на Митре, вы лишаете ее жителей надежды на свою историю.
Зал буквально забурлил от негодования. Трэйкилл выступил вперед, — до боли сжав кулаки, и выкрикнул в лицо Кану:
— Неужели вы настолько низкого мнения о нас? Это подло!
— Наоборот, я глубоко уважаю всех присутствующих, но не хочу, чтобы их потомки, да и они сами становились потенциальными убийцами и захватчиками.
— Это всего лишь твои домыслы! — крикнули из толпы.
— Поймите, — воскликнул капитан, — истинный героизм состоит в том, чтобы покинуть Митру, а не в том, чтобы остаться!
Кан понимал, что слова его уже не возымеют должного действия, зная, что колонисты никогда не смогут забыть ни бухты Желаний, ни вершины Принцессы, ни чистого, бездымного неба.
— Что ж, я хотел как лучше, — с сожалением прошептал Кан и достал из кармана комбинезона портативный передатчик.
— Срочная посадка! — скомандовал капитан и отвернулся от злобного взгляда Трэйкилла, который догадался о замысле Земли.
С ясного бирюзового неба лавиной обрушился грохот планетарных двигателей, и в огненном мареве рядом с конференц-залом, почти под окнами, опустился огромный транспортный звездолет.
Крышки люков скользнули в сторону, и на трап высыпали с десяток вооруженных бластерами солдат. Они деловито окружили, здание и застыли в немом ожидании.
Дверь распахнулась, и в зал вошел Рэдфетер, сжимающий в побелевших пальцах лазерный пистолет.
Кан напрягся. Голос его прозвучал холодно и отчужденно:
— Вы все являетесь гражданами Земли и обязаны подчиниться решению Директората. Как командир военного корабля я приказываю вам вернуться на Землю!
Астронавт увидел, как Леонора прижала к себе дочь и та заплакала на ее груди, как толпа хлынула на трибуну, протягивая к нему сжатые кулаки, чьи-то руки попытались его схватить, но Рэдфетер успел сделать предупреждающий выстрел в воздух. Запахло гарью и потом. Кану уже никто не мешал, и он, тяжело ступая, зашагал к выходу. Ему приходилось сдерживать свои истинные чувства, и он пытался проглотить подступивший к горлу душный, горячий комок. Астронавту не к лицу слезы до тех пор, пока он капитан.
Крылья победы
Шла Великая Разведка; наш корабль — один из многих, в ней участвовавших, — исследовал окрестности двух огромных светил — альфы и беты Южного Креста. Если смотреть с Земли, мы находились в созвездии Волка, но какая там Земля? Солнце давно превратилось в крохотную, неприметную искорку, а теперь — на расстоянии в двести семьдесят восемь световых лет — и вовсе исчезло; сверкавшие в бездонной черноте космоса звезды располагались странными,
За эти три года мы очень устали, не обошлось и без потерь. Нет, мы не утратили способности удивляться — разве может она исчезнуть, когда перед тобой раз за разом открываются все новые и новые миры? Но нам встречалось их так много, иногда они были восхитительны, иногда — ужасны, а чаще всего — и то и другое одновременно (наша Земля — она ведь тоже такая), и не было среди них даже двух, похожих друг на друга, и все они были загадочны. Их образы расплывались, путались и смешивались.
И все же открытие новой, разумной расы обязательно вызывало радость, радость, по правде говоря, большую, чем при открытии новой планеты, пригодной для колонизации. К моменту, о котором я рассказываю, Али Хамид год уже как погиб от укуса ядовитой твари, а Мануэль Гонсалвес не успел еще залечить проломленный череп — на последней нашей стоянке некий излишне темпераментный абориген приласкал его дубиной. Так вот и вышло, что главным нашим ксенологом оказался Вон Уэбнер, с которым и связаны все последующие неприятности.
Он их, конечно же, не хотел, да и кому же такого захочется? Вселенная сконструирована без особой заботы об удобствах человека, в ней быстро научаешься ходить на цыпочках — либо отправляешься в иной, лучший мир, третьего не дано. Мы подошли к этой последней звезде потому, что нас буквально манил каждый карлик G-типа. Однако мы не вставали на орбиту вокруг планеты, наиболее похожей на Землю, пока нейтринный анализ не подтвердил, что эта система еще незнакома с атомной энергией. И, лишь исчерпав до дна все возможности своей аппаратуры, мы послали на посадку первый беспилотный зонд.
Звезда принадлежала к типу G9, имела золотистый оттенок и светимость примерно в половину солнечной. Планета, нас заинтересовавшая, располагалась достаточно близко к своему светилу и получала примерно столько же лучистой энергии, что и Земля. Она была чуть поменьше Земли, имела поверхностную силу тяжести в три четверти земной, а также более разреженную и сухую, чем у нас, атмосферу. Однако воздух этот был вполне пригоден для дыхания, а аэросъемка выявила водные бассейны, которые заслуживали — правда, с некоторой натяжкой — названия океанов. Очень красиво выглядел этот шар, вращавшийся на фоне усыпанной звездами черноты, — синий, желтовато-зеленый, ржаво-коричневый, окутанный белыми облаками. Вокруг него неустанно кружили две маленькие луны.
Биопробы показали, что химические основы здешней жизни такие же, как и у нас. Ни один из собранных и высеянных микроорганизмов не представлял собой какой-либо необыкновенной угрозы, с которой не смогут совладать самые обычные предосторожности и имеющиеся у нас лекарства. На снимках с малой высоты виднелись леса, озера, широкие равнины, уходящие к подножиям гор. Мы прямо зудели желанием прогуляться по этому миру.
Только вот туземцы…
Не забывайте, насколько новая штука — гипердрайв и насколько огромна Вселенная. Организаторы Великой Разведки обладали достаточным количеством здравого смысла и не воображали, будто немногие близкие к Земле системы, кое-как нами изученные, дают материал, достаточный для формулировки серьезной доктрины. Наша служба имела один-единственный закон, заключавшийся в гордом лозунге: «Мы пришли, как друзья». В остальном каждая команда получала полное право разрабатывать собственную свою систему процедур. Ну а через пять лет выжившие встретятся и поделятся опытом.