Весь Роберт Хайнлайн в одном томе
Шрифт:
— Я сойду с вами с ума. Она придумывает для детей истории с Пигги-Вигги. Ну, вы же знаете — «Пигги-Вигги на Луне», «Пигги-Вигги отправляется на Марс», «Пигги-Вигги и пираты космоса».
— Боюсь, что не знаю.
— Трудно поверить. Разве у вас нет детей?
— Трое.
Мистер Макклюр продолжил тираду:
— Теперь она подняла Пигги-Вигги на такую высоту, что это в самом деле нечто. Естественно, для детей, но все это так уморительно, что и взрослые смотрят. Видите ли, Пигги-Вигги — кукла, примерно с фут величиной. Она летает в космос, спасает людей, борется с пиратами, она воспевает добрые старые времена… и детям она очень нравится. А в конце каждого выпуска появляется
— Нет.
— Ну, есть-то вы его ели. Это самая сногсшибательная реклама завтраков, все ее знают.
— Это так важно?
— Важно? Человече, знаете ли вы, сколько людей едят завтрак по утрам?
— Нет, не знаю. Надеюсь, не так много. Во всяком случае, я не завтракаю.
Мистер Макклюр посмотрел на свои часы.
— Мы должны спешить. Техники уже готовят аппаратуру. Она будет здесь с минуты на минуту.
— Техники?
— Разве я не сказал вам? Миссис Мургатройд будет интервьюировать нас, а на коленях у нее будет сидеть Пигги-Вигги и принимать участие в разговоре. Затем они вставят наш с вами разговор в передачу. Прекрасная реклама для Департамента.
— Нет!
— Что? Мистер Кику, правильно ли я вас понял?
— Господин Секретарь, — сдерживаясь, сказал Кику. — Скорее всего, я не смогу участвовать… Я… я испытываю страх перед публичными выступлениями.
— Что я слышу? Это абсурд! Вы помогали мне открывать Трехстороннюю Конференцию. Вы говорили без малейших записей полчаса.
— Это другое дело. Это был деловой разговор между профессионалами.
Секретарь нахмурился.
— Я не могу настаивать, тем более если это заставляет вас нервничать. Но миссис Мургатройд специально попросила, чтобы вы участвовали. Видите ли… — Макклюр слегка смутился. — …Пигги-Вигги выступает за расовую терпимость и все такое. Под разной кожей все мы братья… словом, такие штуки, за которые мы все ратуем, не так ли?
— Простите, — твердо стоял на своем мистер Кику. — И тем не менее.
— Да перестаньте, Генри! Вы ведь, конечно, не хотите, чтобы я настаивал?
— Господин Секретарь, — тихо ответил Кику, — вы без труда можете выяснить, что мои рабочие обязанности не требуют участия в качестве актера в стереовизионных передачах. Если вы дадите мне письменное распоряжение, я буду вынужден представить его на рассмотрение в соответствующую инстанцию, которая и даст вам официальный ответ.
Мистер Макклюр нахмурился.
— Генри, каким упрямым маленьким созданием вы можете иногда быть! Могу только удивляться, каким образом вам удалось так высоко взобраться.
Мистер Кику промолчал, а господин Секретарь продолжал:
— Я не хочу, чтобы вы подсовывали мне книгу приказов; я слишком стар, чтобы играть роль лисы, которая загоняет кроликов. Должен сказать, что никогда не предполагал, что вы можете поставить меня в такое положение.
— Простите, сэр. Мне в самом деле неудобно.
— И мне тоже. Я все же попытаюсь убедить вас, что это очень важно для нашего Департамента… хотя мы не можем приказывать его работникам делать то или это. Видите ли, Бейла Мургатройд выражает интересы «Друзей Луммокса». Таким образом…
— «Друзей Луммокса»?
— Я знал, что теперь вы посмотрите на это по-другому. Кроме того, вся эта суматоха заварилась не без вашей помощи. И отсюда следует…
— Ради всех святых, что значит — «Друзья Луммокса»?
— Участвуя в интервью, вы можете задать этот вопрос им самим. И если бы я не был вынужден спешить на ланч с Весом Роббинсом, мы с вами оказались бы в одной лодке.
— Я должен заняться бумагами, как обычно.
— Миссис Мургатройд — это не как
— Меня это меньше всего интересует.
— Да? — Секретарь слегка смутился. — Я имел в виду, туда, где обитают самые обычные политики вроде меня, которые держат руку на пульсе… хотя, должен признать, у меня нет ваших способностей. Понимаете?
— В этой работе найдется применение талантам любого из нас, сэр. Но продолжим. Упоминание о «Друзьях Луммокса», возможно, проскочило мимо меня, не оставив следа в памяти.
— Возможно. Я ни в коем случае не критикую ваше отношение к работе. Что говорить, она достаточно тяжела… космос требует постоянного внимания. Но что касается истории с этим «Д.Л.» — мы были вынуждены принять участие в какой-то глупой истории в западной окраине. Вы должны знать о ней, потому что посылали туда кого-то из своих ребят, — и дело это было связано с какой-то… м-м-м… хорушией Луммокс. Приговор суда… то есть наш приговор, можете вы уточнить, требовал уничтожить животное. Кстати, Генри, добьетесь ли вы когда-нибудь дисциплины от своих работников?
— Нет, сэр.
— В чем дело?
— Он не проявил недисциплинированности, сэр. Исходя из имеющихся данных, он был совершенно прав.
— Я смотрю на это по-другому… Лучше перешлите это дело мне. Я хочу лично ознакомиться с ним.
— Сэр, — мягко спросил мистер Кику, — не думаете ли вы упрекнуть меня в пренебрежении административной дисциплиной?
— Что? Я всего лишь хочу просмотреть дело.
— Ибо в таком случае вы можете тотчас же получить мое прошение об отставке. Если я не могу больше исполнять свои обязанности…
— Что вы имеете в виду? Генри, не торопитесь. — Секретарь побарабанил пальцами по столу мистера Кику. — Успокойтесь, человече, и давайте откровенно поговорим друг с другом. Я понимаю, что ваши ребята, стоит вам захотеть, представят любое дело так, как вам выгодно… и завтра мне уже в политике делать будет нечего. Но пока я тащу этот груз, я буду настаивать на соблюдении дисциплины. Имею я на это право?
— Да… право вы имеете.
— Не говоря уж об ответственности. Возможно, вы и правы относительно этого работника, кто бы он ни был… вы обычно правы, в противном случае у нас бы все застопорилось. Но когда я считаю необходимым ознакомиться с каким-то делом, это мое право. Если я считаю, что вы должны подписать какой-то документ, вы его подписываете, потому что я прошу вас это сделать. Если же не прошу, то держитесь в определенных рамках. Я достаточно ясно выразился?
— Яснее некуда. Я поторопился, господин Секретарь. Досье с делом будет на вашем столе.
— И во-вторых, не волнуйтесь. Если речь идет об одном из ваших любимчиков…
— У меня нет любимчиков, мистер Макклюр. Я ко всем отношусь одинаково, невзирая на личности.
— Иногда мне кажется, что вы ненавидите сами себя. Итак, на чем мы остановились? Ах да. Так вот, когда мы оказались впутаны в эту ужасную историю с хорушиями, миссис Мургатройд увидела шанс для неплохого дела. Конечно, она увидела в нем и возможность оживить свою собственную программу, но это к делу не относится. Так или иначе, Пигги стала рассказывать всем малышам об этих ужасах и обратилась к ним с просьбой писать и вступать в ряды Друзей Луммокса. В первые двадцать четыре часа было получено три миллиона посланий. А теперь половина ребятишек нашего континента и бог знает сколько еще во всех остальных местах входят в число «Друзей Луммокса» и умоляют спасти его от преследований.