Весь сантехник в одной стопке (сборник)
Шрифт:
– Это как?
– Ну, русская душа… Столкновение с ней начинается ещё в самолёте. Стюардесса не верит, что я не хочу завтракать. Ну и что ж, говорит, что пять утра. Колбаска, хлебушек, вкуснятина! Надо попробовать, потом уже решать. А помидорки!
Она готова была потыкать меня мордочкой в еду, для аппетита. Очень заботливая. Латышские стюардессы в сравнении с ней – пластмассовые. А эта и мать, и пастырь, и диетолог. И, кстати, у латышей самолёты приземляет робот. Электроника сажает жёстко, ради лучшего торможения. А русский авиатор непременно вручную старается. «М-м, как нежно сели!» – говорит одна
Москвичи в пробках – самая массовая популяция буддистов. Никаких планов на будущее. Доверие промыслу и отрешённость. За каждым поворотом может прятаться конец времён. В моём случае это был кран, изящно перегородивший семь полос. Крану мешал таксист, а тому – шлагбаум. Директор шлагбаума ушёл пописать и случайно эмигрировал навсегда. И гори огнём все, кто спешит на интервью.
Я давал интервью на телеканале, где ведущие от скуки занялись обустройством бездомных котов. Им привозят из приюта. Животное гуляет по студии, пока не очарует телезрителя, о чём тут же всех уведомят. Формально скотина создаёт приятный эмоциональный фон. На самом деле это я создавал фон, а кот был центром драмы и героем передачи.
Приехал, напудрился, сижу. Съёмка задерживается. Тётя, везущая нового кота, уже звонила, застряла в такси. Водитель пропустил поворот. В Москве это равняется падению в чёрную дыру, возврата нет.
И вот, съёмочная группа со скучными лицами начинает снимать. Без кота совсем не то. Тоска и безысходность. Меня-то никто не полюбит и не пригласит жить в квартиру с лотком и когтедралкой. Из содержимого студии зрители первым делом приютили бы мебель, потом ведущего и цветные металлы. И последним уже блогера, который не спал две ночи, застрелил подъёмный кран, напугал таджика, съел на завтрак стюардессу и невероятную помрежа Галю обнимал две секунды вместо желанных ста.
У русских сакральная миссия: творить добро, прикрываясь ерундой. Например, удочерять котов под видом телевидения. Я же потом утешал ведущего Женю. Говорил, что хороший хозяин сегодня не смотрел телевизор. Нас смотрели только опасные производители беляшей, с ними кот бы погиб в желудке плацкартного путешественника. Женя всхлипнул и успокоился.
1996. Больциано
Мы говорили о детях. Мои, например, очень энергичные. Перед сном они играют в развивающую игру «вскипяти отца». Благодаря их усилиям во мне развилось уже много положительных качеств. Каждый вечер они обещают спать, а сами ржут, ловят кота, топчут подушки, дерутся, ревут и ябедничают. Связывать их запрещают международные конвенции. Хлороформ и водка дискредитируют меня как педагога. Я сулю им казни египетские, требую убрать ноги с подушки сестры, а вторые ноги пусть прекратят плеваться, иначе пойдут спать на балкон.
Про балкон они говорят – прекрасная мысль! В ремень не верят. Говорят, это мифическое чудовище. Меня самого дети считают ворчливым кухонным комбайном, готовящим много и невкусно. Они спрашивают, разве я не рад, что ноябрьскими вечерами у нас так весело.
Наша жизнь и правда хороша. Даже будильник (6:30) не в силах её изгадить.
– Я порхаю, как карибля! – говорит Ляля, прыгая по матрасу с пером в голове.
Они настолько молоды, что любовь тоже считают
– Дурак, что ли, – сказала Маша. Однако ж, именно в этот миг она поняла, что женщины не одиноки во вселенной. Инопланетяне существуют, их шесть штук, распространены они прямо в родном классе. Довольно занятные.
Я видел того мальчика. Он сказал: «До свидания, Маша!» – совершенно не стесняясь моего присутствия. Выглядит интеллигентно, волосы расчёсаны не раньше понедельника. Такая свежая причёска в шестом классе – почти пижонство. Я в этом возрасте расчёсывался раз в году, 31-го августа, и слыл приличным человеком.
Этот даритель розы Маше неинтересен. Ей кажется занятным другой негодяй, который смешно кривляется на физкультуре. По мне, уж лучше повелитель расчёски. Но у девочек свои представления о мужской привлекательности. Им подавай ироничных подлецов – немытых, пьяных, несчастных, смешных на физкультуре. При всей своей холодности Маша хранила розу целый месяц, меняла воду в вазе и вообще. А потом, я видел, она поёт перед зеркалом в расчёску. Видимо, детство её заканчивается.
Кате кажется, я сам хотел бы стать обаятельным мерзавцем. Конечно, хотел бы. Это прямой путь к успеху. Например, мой приятель Константин был приличным юношей, занимался в секции фехтовальщиков. Это спорт благородных людей. Однажды он победил целый турнир шпажистов. Приревновал всю секцию к тоненькой саблистке Ане. Покромсал в винегрет.
Но в финале против Кости вышел адский д’Артаньян из соседнего района. Злой противник всё превращал в дуршлаг. Он делал тысячу инъекций в минуту. Даже швейные машины Зингера не способны на такое. Препятствие гибло, не успев ойкнуть.
Костя понимал, это конец. Без первого места говорить с Аней он не сможет, останется только смотреть ей в спину и грустить. Бессердечный дядя тренер, садист и сатрап, увидел этот взгляд, полный юношеского тестостерона, не выдержал и выдал Косте Большую Зелёную Пилюлю.
– Когда выпьешь, посмотри на лампу, – сказал наставник, – ламп станет четыре. Надо собрать их в одну. Если не сможешь, всё бросай, беги в лес и сиди там до утра. Потом тебе захочется орать. Так вот, нельзя. Сдохни, но молчи. В случае нехватки сил подойди ко мне, я тебя накормил, я тебя и убью.
Костя принял зелье. Ничего не произошло. Вообще. Препарат оказался подделкой.
– Посмотри на лампу, – напомнил тренер неожиданно густым басом с тройным эхо. Ламп оказалось четыре, как и обещала советская фармакология, обладательница многих олимпийских медалей. Сходиться светильники не хотели. «Да здравствует Аня!» – подумал Костя и склеил люстру сверхусилием.
Он вышел на дорожку. Воздух в зале был густым и тягучим. Замедленный д’Артаньян едва шевелил шпагой. Костя угадывал его выпады, но с трудом отбивал. Тело не поспевало за стремительным мозгом. Их совместной ярости хватило бы на сто мушкетёрских романов. В конце, в сумасшедшем полёте, Костя достал врага и укусил себя за обе губы одновременно – так хотелось закричать, столько было счастья.
Интересно, кстати, почему нельзя вопить. Возможно, пилюля открывает «ля» второй октавы и писк фехтовальщика взрывает стёкла – нам уже не узнать.