Весь твой, только твой эльф

Жнец Анна

Пока Алари страдал от равнодушия отца, его величество Имрин Эшен Амарден медленно умирал от тяжелого недуга. И никто не заметил, что с ним случилась беда. Никто не протянул руку помощи. А сам владыка не справился, и теперь черные траурные флаги трепетали на шпилях замковых башен.

После смерти венценосного родителя на единственного сына, наследника престола, обрушилось море забот — похороны, коронация, новые обязанности. Надо было утешать сестру, бороться с собственным горем, вникать в дела государства. О Зейне Алари вспоминал только по ночам, оставаясь в липкой тишине своей

спальни, когда лежал в кровати без сна, смотрел в потолок сухими воспаленными глазами и представлял, что истинная рядом, — держит его за руку и произносит слова поддержки.

Но рядом ее не было.

И кто тому виной? Только он сам.

За эти три месяца Алари повзрослел, многое понял, переосмыслил и решил для себя.

Никогда больше он не будет слеп и эгоистичен. Теперь он обязательно заметит, если кому-то из его близких понадобится помощь.

Глава 14. Встреча

— Присядь, — хрустальным колокольчиком прозвенел голос за спиной. — От того, что ты прилип к окну, она быстрее не приедет.

Алари неловко улыбнулся сестре. Вернее, попытался это сделать. Сегодня лицевые мышцы его не слушались. Он весь был как деревянная кукла.

В последний раз владыка всмотрелся в пустой горизонт и двинулся к трону, но его силы воли хватило на пару шагов. Где-то на середине пути он обернулся и снова взглянул на ряд стрельчатых окон, залитых светом.

Наблюдая за братом, Йелин рассмеялась.

Давно же Алари не слышал ее смеха! После похорон сестра даже улыбалась через силу. Ее красивое нежное личико, казалось, навсегда застыло в выражении скорби и тоски.

— Пойдем со мной в трапезный зал, — произнесла ее высочество, шурша черными юбками. — Ты не ел со вчерашнего обеда. Хочешь встретить истинную голодным обмороком?

— Я отобедаю вместе с Зейной, когда она прибудет в замок.

Алари усадил-таки себя на трон, но выглядел так, будто его поверхности унизаны острыми иголками. Ерзал в своем роскошном кресле он совсем не по-королевски.

Йелин хотела что-то сказать, но тут в коридоре за двойной арочной дверью раздались шаги.

Сердце в груди Алари за секунду разогналось до безумного, поистине сумасшедшего ритма.

Он вскочил на ноги.

— Сядь! — скомандовала сестра. — Не забывай, кто ты есть. Встречай гостей так, как полагается правителю великого государства. На троне.

Нехотя Алари вернулся на место.

Пальцы в черных перчатках оттянули от горла край воротника — тот вдруг стал его душить.

Взгляд прикипел к дверям, вонзился в них гвоздем.

Шаги приближались. Сердце стучало им в такт. Молодой король весь обратился в слух.

Он сидел на самом краешке трона, вглядывался в глубь зала сквозь косые лучи света, которые падали от ряда высоких окон вдоль стены и золотили воздух. Затаив дыхание, Алари смотрел на закрытые двери. Не сводил с них глаз. Едва дубовые створки с резными барельефами распахнулись, он вновь вскочил на ноги, забыв о поучениях Йелин. Что там говорила сестра о правителях великих государств? Он не помнил.

Щекам стало жарко. Наверное, Алари покраснел,

хотя с утра от волнения был нездорово бледен.

На пороге, в полосе тени, показалось несколько далеких фигур.

Сердце, стучавшее так дико, так неистово, вдруг замерло, будто в грудь ему вошла рука призрака и сжала эту трепещущую птицу в кулаке.

Зейна здесь!

Они сейчас встретятся. Наконец-то!

Алари нервно облизал губы и подался вперед, подойдя к самому краю возвышения, на котором стоял королевский трон. Еще один опрометчивый шаг — и он свалился бы с лестницы к ногам гостей. Случись такое, сестра всю жизнь припоминала бы ему этот позор.

Зейна…

С каждой секундой она была к нему все ближе. Метр за метром таяло расстояние между ними. Делегация из Аталана чинно плыла по залу, то пересекая полосу света от окна, то оказываясь в тени широкого простенка.

Силуэт Зейны в медовых лучах утреннего солнца. Ее легкая поступь. Бедра, плавно покачивающиеся при ходьбе. Тонкая талия, обтянутая кожаным ремешком, который еще больше подчеркивает хрупкость девичьей фигуры. Волосы, собранные в строгий пучок — вероятно, с такой прической удобнее в дороге. Скользящие по лицу, сменяющие друг друга свет и тень.

Ее лицо…

Когда Зейна вошла в последний островок света, солнце осветило густую паутину шрамов на ее правой щеке.

Алари вздрогнул.

Его будто ударили кулаком в грудь, выбив из легких весь воздух.

Как это случилось? Почему?

Несколько секунд он, растерянный, ошеломленный, не мог поверить своим глазам, затем присмотрелся и понял, что зрение его не подводит.

Ожоги!

Представив, что пережила его возлюбленная во время их разлуки, какую чудовищную боль ей пришлось испытать, он едва не завыл волком на весь тронный зал. Бедняжка, как она мучилась! Мысль о ее страданиях рвала душу в клочья.

Будь он рядом, несчастья наверняка удалось бы избежать. Почему его не было рядом? Почему в его отсутствие никто не позаботился о Зейне, не уберег ее от беды?

Как она получила свои раны?

Ему хотелось спросить об этом.

Хотелось сбежать по лестнице и осторожно коснуться узора ее рубцов. Кончиком пальца осторожно повторить изгибы этих вспухших кружев. Почувствовать их плотность, рельеф. Понять, что шрамы больше не причиняют боль.

Сказать и сделать надо было так много, но их окружали посторонние и приходилось держать себя в руках. Мысль, что долгожданный разговор придется отложить до того момента, когда они останутся наедине, была невыносима. Он больше не мог ждать. Не находил сил терпеть.

Пытаясь сохранить на лице маску хладнокровного правителя, Алари крепко, до хруста в пальцах сжал кулаки.

— Добро пожаловать в Эвенделле, — его голос дрожал и срывался на хрипы. Горло было сухим, как пустынные земли орков. Звуки царапали его изнутри острыми бритвами.

Словно зачарованный, он смотрел, как Зейна склоняет голову в приветствии. Краем уха слышал вежливые расшаркивания ее спутников, но не улавливал смысла их речей.

Его мир, поле его зрения сузились до одной-единственной фигуры. Остальное растворилось в тумане.