Веселая дюжина
Шрифт:
Но мне почему-то пришла в голову и такая мысль. Вот жили в соседнем лагере ребята. Ребята как ребята. Мы их даже ни разу не видели. А теперь они наши противники и мы с ними воюем.
Но долго размышлять мне не пришлось, потому что из соседнего лагеря раздался крик:
— Эй вы, сапожники!
Ребята вопросительно глянули на меня. Все-таки я председатель, и в военное время (а сейчас идет война, это всем ясно) мой чин приравнивается к рангу командира.
Я, пошевелив мозгами, приказал:
— На провокации неприятеля не поддаваться!
Сквозь щели я видел,
— Они, наверное, все передохли! — кричал один.
— Да они просто трусы! — вопил другой.
Эти слова взорвали наших ребят. Толька не выдержал и вскарабкался на забор. Его появление противник встретил хохотом и градом насмешек.
— Смотрите, один, оказывается, дышит!
— Бедненький сапожник без сапог, как твое здоровье?
Багровый от бешенства, Толька едва раскрыл рот, как у противника невидимый оркестр разразился шумным тушем. И, конечно, в таком гаме никто не услыхал его яркой речи. Но Толька не отчаивался. Он решил повторить свою попытку. На этот раз задудели сразу три трубы.
Толька повернулся к нам и прохрипел:
— На помощь!
Ребята с криком вскарабкались на забор. И началось!
Представьте пыльную проселочную дорогу. По обеим ее сторонам высокие, окрашенные в белое, заборы. А на заборах висят, сидят, вопят и дудят мальчишки и девчонки. Да, и девчонки.
А что там девчонки! Подхваченный необъяснимым порывом, я в одно мгновение взлетел на забор и, оглядевшись, выбрал себе в лагере противника мишень. Это был длинноносый парень с горном. Он устрашающе дудел. Я подождал, пока парень остановится и глотнет воздуха, и тогда громко и четко крикнул прямо ему в лицо:
— Толстая сосиска!
Длинноносый поперхнулся. Я повнимательней пригляделся к нему, и мне стало не по себе.
Это был Генка. Генка Правильный, мой друг и приятель. Значит, Генка — толстая сосиска? Кошмар и только! Генка тоже меня узнал и посмотрел со смущением. Не сговариваясь, мы спрыгнули на землю.
— Толстые сосиски! — скандировал наш забор в радостном упоении.
— Сапожники без сапог! — вопил забор противника.
Почему сосиски и почему сапожники? Потому что их мамы и папы работали на мясокомбинате, а наши — на обувной фабрике и камвольном комбинате.
И вдруг в одно мгновение наш забор замолк, как будто в горле ребят произошло короткое замыкание. Что стряслось? Я снова взобрался на забор и увидел в руках неприятеля наш флаг. Мы обернулись и ахнули: голая и печальная мачта уныло торчала посреди нашего лагеря. Флага не было.
— Сапожники! — ликуя и трубя, вопили противники, и над их головами реял наш флаг.
Молча мы слезли с забора и побрели к линейке. Там уже металась Капитолина Петровна. Разбитое войско угрюмо глядело, как его полководец меряет в отчаянии шаги по площадке.
— Позор! — шептала Капитолина Петровна. — Какой позор!
Оказывается, увлеченные перепалкой с "сосисками", к забору бросились все — и те, кто охранял флаг у мачты, и те, кто сидел в засаде у противоположной стороны забора. Этим коварно воспользовался враг. Он беспрепятственно
Уныние и горечь поражения были написаны на лицах ребят, столпившихся у мачты, на которой так недавно реял наш флаг.
— Еще не все потеряно, — сверкнув очками, сказала Капитолина Петровна. — Итоги игры будут подведены завтра утром. За это время мы должны, понимаете, мы обязаны похитить флаг неприятеля…
Воина продолжалась не на шутку. Были забыты обед и полдник. На линейку никто не строился. Я уже не говорю о мертвом часе. О нем не вспоминали. Само название этого часа — мертвый — казалось ребятам полным намеков и оскорблений.
Штурмовые группы одна за другой пытались проникнуть в лагерь противника, но безуспешно. Неприятель перекрыл все ходы и выходы.
Да, завтра грянет час несмываемого позора пионерлагеря "Лесная сказка", может быть, лучшего из лагерей на сто километров вокруг.
Вернулась ни с чем последняя штурмовая группа, на которую возлагали большие надежды. Группу вел сам Ленька Александров. Ребята пошли на хитрость: переоделись и загримировались под взрослых. Ленька нацепил себе бороду. Галка Новожилова облачилась в цветастое платье и взяла большую корзину с клубникой.
Но подвела их одна мелочь. Ребята отправились на операцию в кедах. И противник разгадал тайный замысел. К флагу их даже не подпустили. Пришлось уносить ноги, оставляя на территории "сосисок" маскарадные одежды.
Выслушав доклад Леньки Александрова, Капитолина Петровна грустно промолвила:
— Все пропало. Представляю, как ликует Борька. Это мой однокурсник, он старшим вожатым в "Ракете".
Капитолина Петровна медленно побрела к пионерской комнате. Мне стало жаль нашу старшую вожатую. Я подумал, что нам, веселой дюжине, ничего не стоит похитить флаг неприятеля. Надо только захотеть. Раньше мне совсем не улыбалось лазить к соседям за флагом, особенно после того, как я узнал, что среди "сосисок" мой друг и приятель Генка. Но теперь, когда потерпел неудачу сам Ленька Александров, мне захотелось попробовать.
Я стал обдумывать операцию. Кого взять с собой? Конечно, Марика. Другого такого ловкого, быстрого и смелого парня во всем лагере не сыщешь. А кого третьим? Юрка и Васька — хорошие ребята, но от них придется отказаться. Неповоротливые и любят порассуждать, когда надо действовать.
Ничего не попишешь, но без Тольки мне не обойтись. Как бы я к нему ни относился, но всегда признавал силу его кулаков. А в предстоящей операции — это самое главное.