Веселая поганка
Шрифт:
Уже десять минут спустя Гургенов узнал такие подробности, от которых у него — человека бывалого — красные пятна стыда пошли по лицу.
— Неужели этот американец и в самом деле святой? — спросил он, глядя на меня с недоверием. — Вы и в самом деле обнаженные в шалаше лежали…
— Он меня грел, — уточнила я. — Не давал мне спокойно умереть.
— Да-да, — изумился Гургенов. — Он грел вас и все? Неужели вы, как женщина неотразимая, не почувствовали эмоций с его стороны?
— Эмоций? — с обидой воскликнула я. — Да он просто бесчувственный чурбан. Только о душе своей и думает. Чтобы ни произошло
— Вы же говорили, что он сам прыгнул, — напомнил Гургенов.
— Прыгнул-то сам, да его же вынудили, но я не об этом. Казалось бы, ну упал человек в воду, так и что из того? Какие тут могут быть выводы?
— О том, как не заболеть, — подсказал Гургенов.
— Правильно, об этом думай и все дела. Нет же, мой монах давай гадать почему это с ним произошло.
— И докопался до сути? — с усмешкой превосходства поинтересовался Гургенов.
— Как же, докопается такой. Понес, конечно же, пургу. Это из-за того, говорит, что излишне увлекся я своим телом, мол приобрел способности, которые к тому и привели, что пришлось их использовать. Не было бы у меня этих способностей, говорит, не послал бы Бог и таких испытаний. Вот какие выводы сделал монах. Вот какая у него логика. Куда это годится, я вас спрашиваю? Это все одно, что сказать: не было бы у меня модных туфель на высоких каблуках, не послал бы Бог и ног стройных. А я еще принимала его за агента ЦРУ. Где бы эта Америка сейчас с такими агентами была? У Мозамбика в заднице! Простите, уважаемый, но грех не выразиться — случай самый подходящий.
Судя по всему, Гургенов меня простил и задал новый вопрос:
— А друг его, этот Ангира Муни, о нем вы узнали что— нибудь?
— Конечно. Говорю же, он такой же монах, даже еще хуже. Сам разыскать своего гуру не сумел, так вызвал моего американца. А ведь американец у гуру всего лишь двенадцатый ученик. Понимаете?
— Признаться, нет.
— Да Ангира Муни к этому Великому гуру значительно ближе: он его третий ученик. Представляете? Надел шафрановые одежды, обрил голову, отрекся от мирского и все такое прочее. Короче, очень набожен. Похлеще моего американца. Ох, как американец за этого гуру переживает! И за Ангиру Муни уже не меньше переживает.
— А с Муни что?
— Видимо, и ему несладко. Американец постоянно думает о нем и не знает как с ним встретиться.
Гургенов удивился:
— Не знает как встретиться?! Раз встретились с Муни вы, значит и он может. Муни живет на третьем этаже в девятой квартире, даже я это уразумел, в чем же проблема? Им встретиться нет ничего проще.
— Это на ваш трезвый ум так, а у них все не как у людей. Этот Ангира Муни предупредил моего американца, что нужно строжайшую конспирацию соблюдать. Вот теперь и соблюдают.
Гургенов задумался. Долго думал, а потом спросил:
— А что, и в самом деле он столь необычные способности развил у себя, этот американец?
Я вдохновенно поведала:
— Всех его способностей не знаю, но то, что видела, — впечатляет. Плавает во льдах аки нерпа или тюлень. Думаю и предсказательством балуется и много чего мистического умеет, раз этим увлекается. Намекал он мне как-то в подвале на чудесные способности свои, да не было времени их
Гургенов еще крепче задумался. Я даже от нетерпения ерзать стала в громадном кресле его.
— А сквозь стены монах тот видит? — спросил Гургенов наконец.
Я опешила:
— Сквозь стены? Не знаю. Думаю нет, раз в подвале сидели мы, а не просто под домом, точнее у его стены. Хотя, он такой нелогичный. Сила есть, а сопротивления не оказывает. Может и сквозь стены умеет смотреть. Во всяком случае, шестое чувство развито у него. Может есть и седьмое. Расставаясь мне сказал, что приведет к его Великому учителю мой путь к сыну.
Услышав это, Гургенов, похоже, обрадовался. За руку меня взял и давай убеждать:
— Вы, Софья Адамовна, к американцу тому поезжайте и с ним продолжайте поиск, а мы будем за вами следить. Все, что он делать захочет, поощряйте. Думаю он вас на сына и выведет.
Я растерялась:
— А вы?
— Я рук сложа не сижу и что могу, тоже делаю, — заверил меня Гургенов.
И снова начал поглядывать на часы. Что за привычка что у него, что у Тамарки. Только и делают, что на часы поглядывают.
Пришлось уходить, ничего другого мне не оставалось.
От Гургенова я сразу же отправилась к Тамарке.
— Тома, — прямо с порога кабинета закричала я, — твой мафиози, козлина, слов не держит и буквально отделался от меня. Сбагрил с глаз долой под каким-то несуразным предлогом.
— Мама, ты невозможная, — возмутилась Тамарка. — Делаешь выводы раньше меня. Рассказывай, сама рассужу.
Я подробно ей все рассказала, не забыв упомянуть о сомнительных предсказаниях насчет моего Саньки, после чего Тамарка призадумалась похлеще самого Гургенова.
— Слушай, Мама, — после долгих раздумий воскликнула она, — да твой монах для бизнеса просто клад. Думаю, Гургенов уже положил глаз на него, да что там Гургенов, я сама на него глаз положила.
— Плевать мне на ваши глаза, — заявила я, набирая номер телефона своего виртуального любовника — Буранова. — Это я на вас кое-что положила, потому что американец мне нужен самой. Кто найдет моего ребенка? Вижу, на вас с Гургеновым мало надежды — один треп, а американец точно сказал, что мой путь приведет к его Великому учителю. Учитывая его уникальные способности, чем черт не шутит.
Тамарка разволновалась:
— Куда ты звонишь?
— Буранову, у меня с ним наклевывается страшенный роман.
— Мама, ты невозможная! — схватилась за голову Тамарка. — Есть ли на свете хоть один мужчина, с которым у тебя не наклевывается страшенный роман?
— Таких уродов сколько хочешь, — успокоила Тамарку я и тут же отдалась беседе с Бурановым.
Буранов любил меня с детства, я же всегда оставалась к нему холодна. Не обращала на него никакого внимания. Нет, вру, один раз все же обратила, когда он прыгнул с балкона третьего этажа, чтобы доказать, что ради меня готов на все.
Очень невовремя, кстати, прыгнул. Я сильно на него рассчитывала, потому что страшно не любила по физкультуре зачеты сдавать, а у нас, как назло, был кросс, к которому я тщательно подготовилась: договорилась со Звездуновым (бедняга тоже бегал за мной), что он на мотоцикле подбросит меня к финишу, где я ленточку своей отроческой грудью и разорву.