Веселинка. Приключения феи
Шрифт:
– Пойдём в беседку?
– Лихослав даже руку мне протянул, от которой я шарахнулась, словно тать от дружинника. – Да не бойся ты, не съем я тебя.
– А никто тебя и не боится, - фыркнула я, - говори, зачем звал?
– Прямо здесь, во дворе? Может, хоть на лавку присядешь?
– Не устала.
Лихослав покачал головой, помялся немного, а потом выдавил нечто уж и вовсе невероятное:
– Прости меня.
Скажу честно, в первый миг мне показалось, что я ослышалась. Потом решила, что я сплю, и это всё
– Что? – пролепетала я, недоверчиво глядя на Лихослава и одновременно щипая себя за руку. Ой, больно, значит, не сплю.
– Прости меня, - чётко начал Лихослав, но потом смешался, сбился и буркнул, - за всё, короче.
Эх, а так хорошо начал, я аж прям заслушалась.
– Ты заболел что ли? – я потянулась пощупать лоб своему странному родичу.
– Да здоров я, - рыкнул Лихослав, на миг став прежним.
– А чего тогда прощения просишь? Может, надо чего? Только ты учти, просить за тебя Артура я не стану, он сам рыцарей выбирает, женских советов не слушает, - зачастила я.
– Ты можешь хоть немного помолчать? – нахмурился Лихослав.
Можно подумать, это я его на разговор во двор вызывала!
– Могу и уйти, - обиделась я и даже сделала попытку красиво удалиться. Только кто бы меня ещё отпустил!
– Подожди, - Лихослав вцепился мне в руку, - не уходи. И не обижайся… Я… Мне…
Лихослав замолчал, с таким сосредоточенным видом колупая носком сапога землю, словно червей для рыбалки искал. Я алчным взглядом проводила одного особо упитанного червячка, вздохнула, с ноги на ногу переступила, а потом, чувствуя, как коварная ночная прохлада уже начала пробираться под шаль, осторожно предложила:
– Лихослав, а давай мы наш разговор утром продолжим? Ты с мыслями соберёшься, я высплюсь…
– Я хочу стать твоим братом! – выпалил Лихослав с таким видом, словно каялся в хищении княжеской казны. А что, был у нас лет пять тому назад такой случай, вора до сих пор не нашли, хоть князь уже в сердцах его даже простить пообещал. Гребешок больно дёрнул меня за волосы, возвращая от княжеского двора на ночной прохладный, да ладно, чего там, прохладный, откровенно холодный двор Университета.
– Ай! – подпрыгнула я, поправляя разбушевавшийся гребень. – Прости, что ты сказал?
Лихослав страдальчески вздохнул, но грубить не стал, повторил терпеливо, словно со скорбной разумом разговаривал:
– Я. Хочу. Стать. Твоим. Братом.
– Зачем?!
Нет, ну а вы бы что на моём месте спросили? Температуру пламени Змея Горыныча, что ли?!
Лихослав с мученическим видом передёрнул плечами. Ясно. Хотеть-то хочется и даже, почти наверняка, объяснение своему желанию есть, только вот проще силу тёмную в одиночку победить, чем сие объяснение в слова облечь.
Я помолчала, обдумывая, что мне теперь сказать и как бы так распалившегося братскими чувствами Героя отправить, чтобы он ушёл и не
– Ты для Дуняши стараешься?
Гребешок опять сделал отчаянную попытку оставить меня без волос, но я решительно зажала его в кулаке, прекращая безобразие. Больно, между прочим!
Лихослав опять поковырял носком сапога землю, похмыкал, покхекал, а потом отчаянно покраснел, так что даже во мраке ночи было видно, и чуть слышно пробурчал:
– Она знаешь как своим братом гордится… Я тоже так хочу…
– Чтобы Дуняша тобой гордилась?
– Угу. И ты тоже.
Ага, вот теперь мне всё стало понятно. Дуняша поставила своему Герою довольно суровое условие: не станет его Дамой, пока он с сестрицей, мной то есть, не помирится. Ай да подружка, вот удружила так удружила!
– Ты это… Я знаю, мы худо начали… Давай ещё раз попробуем?
– Снова меня в канаву кинешь? – не сдержалась от шпильки я.
Лихослав, впервые с момента нашей встречи, улыбнулся:
– Нет, канавы больше не будет. Будет забота старшего брата о младшей сестре.
– Это ещё спорный вопрос, кто из нас старший! – взъерепенилась я. – Я, между прочим, в первый день весны родилась!
– А я в день осеннего равноденствия, аккурат во время перехода дня в ночь.
– Так ты Сумеречник? Потому и оборачиваться умеешь, да? – всплеснула я руками. – Ух ты, вот здорово, я о таких, как ты только в свитках старых читала! А это правда, что твоя сила с угасанием дня увеличивается?
– Угу.
– А правда, что Сумеречники на границе миров стоят, Свет от Тьмы защищают?
– Рассветники тоже.
Эм, простите, кто? Я удивлённо посмотрела на брата, тот ответил мне не менее искренним удивлением:
– Ты что же, про Сумеречников читала, а про Рассветников нет?
Я так отчаянно затрясла головой, что домовушка, превращённая в гребень чуть из волос не вылетела.
– Забавно, - пробурчал Лихослав, - хотя оно и понятно…
– Чего тебе понятно-то?! – не вытерпела я.
Братец вздохнул, посмотрел на меня задумчиво, а потом решительно так ладонью воздух рубанул, словно последние сомнения рассёк:
– Ладно, слушай. Помимо Сумеречников есть ещё и Рассветники, они во время перехода ночи в день рождаются. Князей во времена стародавние только из Рассветников и выбирали, потому как они любой обман видят, любую неправду чувствуют и с самим Солнцем красным наравне беседовать могут.
Вот как? Интере-е-есно…
– Рассветников мало, их по понятным причинам не очень любят, - Лихослав горько усмехнулся, - уж больно умные да проницательные. Хорошо хоть открыто не уничтожают.