Весёлые и грустные истории из жизни Карамана Кантеладзе
Шрифт:
Ещё раз посмотрел на небо — не собирается ли дождь?
Звёзд не увидел, но кругом было спокойно. Я разжёг очаг, кое-как умылся, натянул новенькую чоху, взял свою шапку и вышел за дверь.
Деревня крепко спала.
— Кечо! — позвал я громко.
Никто мне не ответил.
— Кечошка, соня, вставай, слышишь, у-у! — закричал я.
Даровой сват наконец высунул голову из-за двери:
— Ты что ж это, как птичка, на веточке спал? И чего это тебя в такую рань подняло?
— Разве мы не
— Ладно, ладно, я сейчас. Только подкрепимся немного. Нельзя в дорогу с пустым желудком.
— Не хочется мне сейчас. Напрасно ты беспокоишься, голодным тебя никто не отпустит, девушку могут не отдать, это верно, а вот накормить уж обязательно накормят.
— Ишь, заторопился! Если ты так спешишь жениться, где же до сих пор-то был?
Скоро мы оставили Сакивару.
— Почему это негодное солнце не появляется, привязал его кто-то что ли? — забеспокоился Кечо. Но вокруг как назло стало ещё темней.
— Обиделось, видать, на то, что ты назвал его негодным.
— Ладно уж, батоно, пусть только рассветёт, а я могу совсем онеметь, это мне ничего не стоит.
Прошли ещё немного, темнота совсем сгустилась.
— И что это утру вздумалось с нами в прятки играть? — не скрывал теперь неудовольствия я.
— А может, солнце нам подмигивает, не беспокойтесь, мол, всё в порядке будет, — сказал сват и зевнул сладко: — Эх, не выспался я. Рано мы вышли…
— Уж и не знаю, мой петух вовсю кричал.
— Может, ему какой сон приснился? А ты тоже, дурья твоя башка, этому глухарю поверил, у него ведь одна нога в могиле.
— Не знаю… не знаю я. Я ж не только на петуха надеялся и на небо ведь смотрел… — пожал я плечами.
Мы зашагали медленней. А небо между тем сделалось ещё темней.
— Это мне назло, ей-богу, ночь с днём поменялись.
— Почему же назло, всё равно от этого ничего не изменится, так уж мир устроен. Не беспокойся, посветлеет когда-нибудь, — обнадёжил меня сват. — Пусть для нашего врага не посветлеет!
— Сейчас мне рассвет нужен, пока я себе шеи не свернул, а уж после моей смерти… я ничего не узнаю!
Прошли ещё вёрст пять, а утра всё нет!
— Такое уж у меня счастье, видите? Солнце черти съели.
Чувствую, сват мой тоже забеспокоился. Неудобно, говорит, в дом в такую рань заявиться, что хозяин-то скажет?
Идём молча, на дороге ни души. Дошли до Хидикари, завидели издали огонь, обрадовались. Надежда появилась, не волк же огонь зажёг, люди здесь, наверное поблизости.
— Э-эй, кто там? Здравствуйте!
— Здравствуйте! — послышалось в ответ.
То были кутаисские аробщики, везли они товар какому-то духанщику. Распряжённые буйволы похрустывали соломой, а сами аробщики — отдыхали. Старший укрылся буркой, устроился
— Дядя, сколько времени? — обратился я к нему.
— Полночь ещё не кончилась, луна недавно взошла.
— Что-о-о?! Мы когда из дому выходили светало!
— Это, ребятки, луна вас обманула. Бывает так когда облака на небе, луны самой не видно, прячется она за ними, а светом своим равномерно так всё освещает, что кажется будто светает. Я уж знаю. И со мно такое случалось.
— Вот видишь, а ты беспокоился, благодари бога, что всё так обошлось. А то ведь солнце совсем потухнуть могло, а что тогда? Лучше давай-ка к огню подсядем да погреемся.
— Тебе хорошо, ты недопечённый…
— А что делать, пока домой возвратимся, рассветёт, а вообще-то с дороги возвращаться негоже.
— Постелите себе соломки да и отдохните хорошенько, — предложил лежащий.
Пришлось послушаться его совета. Буйволы так мерно похрустывали соломой, что нагнали на нас сон, хоть и душил нас гнев, сердились мы на эту проклятую ночь, хотелось нам её в этом огне спалить, да где было силы взять?
Аробщики поднялись рано, а мы сидели до тех пор, пока не убедились, что окончательно рассвело.
— Хи-хи-хи, ловко же обманул тебя этот противный старикашка, твой петух, — хихикнул Кечошка.
— Проклятье, чтобы кошка у него на могиле сдохла! Хотя, если уж правду говорить, не петух нас обманул, а луна, поплачет у меня её мать!..
— Как это не петух, не крикни он, так и луна бы тебя не разбудила. Не оправдывай его зря, пожалуйста! Был бы я на твоём месте, пополам бы его разорвал!
— Чем бедняга виноват? Говорю тебе, луна его обманула.
— Тогда обоих-то и разорви, хи хи, хи! — опять захихикал даровой сват.
— Хорошо, петуха я беру на себя, а луну тебе оставляю, ты её убей. Не меня ведь одного обманула. Ты-то ведь тоже пострадал!..
Отряхнули мы наши чохи, перекрестились и направились в Квацхути. Подошли к дому Саганелидзе.
— Эй, хозяин!
— Ав-ав-ав! — донеслось нам в ответ.
— Хозяин!
— Ав-ав-ав!
К большому столбу толстой цепью была привязана овчарка, ростом с годовалого бычка.
— Хозяин!
— Ав-ав-ав!..
— Как ты думаешь, если хозяин держит такую большую собаку, какая у него должна быть дочь?! Боится, наверное, чтоб не похитили её. Эх, и привёл же я тебя в хорошее место, тысячу раз мне ещё спасибо скажешь.
— Дуралей ты, Кечошка, ну скажи, пожалуйста, кто это на собачий аршин женщину мерит. Поглядим-посмотрим, какая она из себя, тогда и говори.
— Хозяин!
— Батоно?
На балкон двухэтажной оды вышла полногрудая хозяйка:
— Пожалуйте, пожалуйте, дорогие, чего это вы издали зовёте.