Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.
Шрифт:
По пути мы обсуждали, куда пойдём гулять. Ребята хотели покататься на великах, но у меня его не было. Пашка, правда предложил мне место на раме или на багажнике, но я отказался от такого сомнительного удовольствия.
– Где можно купить велик? – спросил я у друзей.
– Это только в райцентре, - сказали мне. Здесь у всех есть велики, но никто не продаст, потому что это самый ходовой вид транспорта. А что? Местность равнинная, даже бабушки-старушки ездят на велосипедах. Кое-кто и на мопедах.
Отнесли
Тогда Лена тоже не стала купаться, устроилась со мной в тени, а я дико завидовал резвящимся пацанам, потому что становилось по – настоящему жарко.
Речка была не очень глубокая, течение медленное, берег, с нашей стороны, был песчаным, крупного песка. Другой берег реки был обрывист, подмытые деревья наклонились к реке. Следующим половодьем их тоже снесёт в речку, как те, с которых ныряли сейчас мальчишки.
Я уже хотел признаться, что я мальчик Саша, как Лена обратилась ко мне:
– Саша, а что ты, в такую жару, и в колготках?
– Дура потому что! – буркнул я, - В лес по грибы сунулась без штанов, пофорсить захотела… перед ёжиками! – фыркнул я, - Теперь ноги исцарапаны, стыдно раздеться…
– Грибы? – удивилась Лена?
– Ну да, грибы. Грибы уже в мае собирают. Ильмаки, например.
– Может, искупаемся? – жалобно спросила меня Лена, - Давай, а?
– Смеяться не будешь? – глянул я на девочку.
– Зачем смеяться? – удивилась Лена, - Тем более, у нас есть хорошая мазь от царапин. Если хочешь, намажу, и всё пройдёт!
– Хочу, конечно! –проворчал я, и, понимая, что назад пути нет, начал раздеваться. Снял юбочку, сидя на песке, потом колготки. С удивлением увидел, что остались видны самые глубокие порезы, на щиколотках. Оставшись в одних плавочках, я встал, смущённо оглядывая себя. Лена тоже разделась до одних плавочек, посмотрела на меня, на порезы, и сказала:
– Не понимаю, чего стесняться, здесь же все свои. Не так уж и заметны царапины! Побежали купаться! – и девочка, с визгом, бросилась в речку, подняв тучу брызг. Я, быстро, за ней, стараясь, однако, не смыть краску с лица.
Ага, сейчас! Ребята с восторгом принялись нас топить! Но мы с Леной дали им достойный отпор!
Потом выбрались на берег и разлеглись на горячем песочке.
Ребята – аутисты смотрели на меня, и я видел в их глазах растерянность.
«Полное погружение!», - подумал я, потому что опять надел двое плавочек.
Лена посматривала на меня то с подозрением, то с недоверием, Пашку била крупная дрожь, ему было не до разглядывания девочек, к тому же он верил в то, что я его старая знакомая. И причёска у неё была короткая.
Так мы купались, бесились в речке, прыгали с затопленных
– Не волнуйся, Лена! – успокаивал я её, - Если бы Саша пришёл к бабушке, она бы сказала ему, где мы, и он бы прибежал сюда. Я тебе точно говорю, придёт Сашка вечером!
Лена и верила мне, и не верила. Маялась.
Вечером мы, всей толпой, пришли во двор бабы Мани.
– Саша не приходил? – кинулась к ней Лена.
– Не приходил! – с укором глядя на меня, ответила бабушка, - Идите, покушайте.
Мы поплескались под умывальником, причём Пашка уже стал откровенно заигрывать со мной, брызгаясь водой. Я тихонько повизгивал.
Расселись за столом, весело принялись за еду. Только Лена загрустила.
– Ладно! – стукнул я деревянной ложкой по столу, - Сейчас пойду, приглашу Сашку! Только, чур, не ходить за мной! Только я знаю, где он!
– Откуда? – открыла рот Лена.
– Я же говорила, что встретила его? Всё, ждите! – я выбрался из-за стола, и побежал в пристройку.
Там выволок рюкзак, быстро переоделся, смыл лак с ногтей, нацарапал под них грязи, взял в руки рюкзак и вошёл в сени. Там бросил рюкзак, и стал умываться.
На бряканье рукомойника выбежала Лена, и застыла на пороге. Потом показался Пашка.
– А Саша где? – спросил он.
– Домой позвалиушла, - сказал я, вытираясь полотенцем, - за ней кто-то пришёл.
– А где она живёт? – я пожал плечами:
– Вам лучше знать.
– Ты где был? – спросила Лена, глядя на мои ноги. Но я надел длинные штаны.
– Смотрел всё вокруг, - пояснил я, - в лес ходил, на остановку, - я улыбнулся Лене, и она покраснела. Потом я показал ей её записку:
– Я уже совсем хотел уезжать, но передумал. Уеду завтра. Утренним автобусом.
Лена обняла меня и чмокнула в щёчку, на глазах у изумлённой пацанвы.
– Спасибо, Саша! Ты на меня больше не обижаешься?
– Я и не обижался. Просто хотел уйти по – английски, не прощаясь. Простите меня.
– Пойдём, покушаешь!
– Я в лесу поел, - отказывался я, но был уведён и посажен за стол.
Бабушка мстительно наложила мне полную тарелку каши. Уж она-то ни на миг не сомневалась, где я прячусь!
После ужина мы опять собрались на речку. Было жарко, и я переоделся в шорты.
Лена уже не осматривала меня внимательно. Ей было достаточно того, что я рядом с ней. Нет, она не была влюблена в мальчика, ей было радостно оттого, что мальчик не уехал, с обидой на неё.