ВЕСЕЛЫЕ СУМАСШЕДШИЕ, или ЗАРАСАЙСКИЕ БЕСЕДЫ
Шрифт:
Это, конечно, высокое искусство постоянного пребывания в этом уме, в который каждый из нас прорывается временами, воспринимая это как большую удачу. Здесь интересно то, о чём говорят часто христиане, когда они пробуют опровергнуть восточные религии, особенно буддизм и индуизм. Они говорят, что восточные религии ведут человека к растворению в космосе, а вот христианство – это путь личности, и у Бога есть личность. И что это более высокий уровень, чем восточный пантеизм. Христиане также говорят о том, что у буддистов покой является высочайшей целью всего, а у христиан, дескать, покой является только лишь одной из первых ступеней восхождения к Богу. Восточные же традиции отмечают антропоморфность иудео-христианских представлений. Я не даю вам ответов на эти вопросы,
Татьяна: Как жить?
Аркадий: Весело. Весело жить. Радостно жить.
Вопрос: (неразборчиво)
Аркадий: А зачем вспоминать, зачем забывать? Это не имеет значения. Самое главное… Ну, вы спрашиваете у меня: "Я приехал в город N, у меня есть деньги на дорогу, у меня есть лишние деньги. Мне надо их потратить". Ну, потратьте их на что-нибудь весёлое. Ну, вам не нужно ничего, а есть избыток. Вот и живите так, чтобы у вас был избыток. Потому что самая большая радость – это не выбрасывать свои силы, а слышать их переливы, игру в себе. Ну что тут непонятного? Ну, хотите – терзайте себя, ну купите пилу и отпилите себе палец. Или купите 100 грамм водки и повеселитесь, или сходите куда-нибудь. Сделайте что-нибудь весёлое – для себя, для окружающих. Вступите в избыточный резонанс с миром, не по нужде, а по избытку. То, что мы делаем здесь сейчас, – это избыток. По нужде мы бы сидели на работе, пили бы таблетки от головной боли. Всякие другие заботы. Считали бы, сколько мы денег заработали сегодня; были бы в угрюмом состоянии ущерба. При тех же самых картах вам ещё достанется радость.
(Реплика.)
Аркадий: А помните вы или…
(Реплика.)
Аркадий: Никакой шапки нет. Наоборот, подбросьте шапку вверх и поймайте на лету. Даже Лоретта, по-моему, развеселилась посреди своей придуманной полной безвыходности. Друзья, сегодня ещё один день рождения ещё одного очень хорошего человека Сергея. Я хочу от всех нас его поздравить и порадоваться, что он с нами. Человек исключительной скромности, тишины, покоя, приветливости, ума. Я не знаю, как вы, но я очень рад, что Сергей с нами и что он повзрослел на один год.
Татьяна: Можно целовать?
Сергей: Приходите часов в 10 вечера.
Аркадий: Ответ: "Можно целовать. Приходите".
Сергей:Соберемся, когда у нас кефир.
Аркадий: Когда чувствуешь, что в тебе растет доброе состояние, и ты не выплеснул, а понес это состояние дальше, и оно начинает светиться, оно в тебе живет – это очень важный опыт.
Татьяна: Я так поняла, в том плане, что когда высвобождается лишняя энергия…
Аркадий: …избыток. Собирается, а не высвобождается.
Татьяна: …потом это влияет на дальнейшие моменты жизни. Если влияет, то это уже как основа…
Аркадий: Как правило, мы выбрасываем энергию из себя: когда в нас радость, мы начинаем прыгать, когда в нас избыток сексуальной энергии, мы стремимся её выбросить – мужчины и женщины. Когда в нас понимание, мы стремимся это всё тоже выбросить куда-нибудь. Вниз, всё время вниз выбросить. Мы выбрасываем все это в доктрины, слова и в авантюры, а вот нести это в себе… Это действительно
Татьяна: Своего и никого больше?
Аркадий: Нет. Наоборот, вот я с вами теперь поделился, но весь фокус в том, что я не довёл ничего до жестких формул и формулировок, не превратил свое хорошее состояние в универсальную методику или оккультную систему. Я не сделал этого и никогда не сделаю потому, что тогда я потеряю то хорошее состояние, которое осталось после нашей беседы. Я этого не сделал – и хорошее состояние при мне.
Татьяна: Пожадничал.
Аркадий: Пожадничал, да. Но не довёл это до омертвения, а оставил всё тёплым и незавершенным.
Татьяна: А, это как бы не проявленным осталось?
Аркадий: Конечно. Самое главное, я оставил качество…
Росита: …тогда будет энтузиазм что-то делать. А по-другому человек скажет: "Да, я всё понял. И точка".
Аркадий: Мы создали такой круг, где не только кривая не замкнута, но даже увидеть кривую нельзя. Я постарался. Кого смог, смутил, а другого, наоборот, вдохновил создавать свой собственный круг. И свою мифологию. Круг – это гора за нашим мотелем.
Татьяна: …зеркало…
Аркадий:Я смотрю в зеркало, когда я бреюсь. Чего я сегодня не делал. Но собираюсь сделать. Так что мне еще предстоит это упражнение.
Сергей: А мы попробуем другие.
Аркадий: Ещё полезно смотреть в зеркало, когда много выпил. Тогда там очень красиво, в зеркале. Друзья, спасибо за внимание. Давайте пойдём гулять.
Двадцать третья беседа 31 июля
об экспедиции
Аркадий: Я пробовал выяснить у Лореты и Людмилы характер работы Володи с социальным телом и очень мало что понял из их объяснений. И мне было очень грустно, что никто мне толком не передал смысл работы Володи. То, что было сказано, выглядит очень топорно. Ну, пересказывать этого я не хочу, я сам поговорю с Володей и думаю, что откроются некоторые моменты, которые здесь были упущены. Так или иначе, речь идет о том, что у человека есть социальное тело, что оно проявляется в социальных связях и что каждое воздействие на социальное тело вызывает резонанс во всем объеме социальных связей. Извините, но ничего больше из ваших слов я не понял. Для чего нужно работать с социальным телом? Для того, наверное, чтобы понимать этот резонанс, понимать себя и, очевидно, гармонизировать. Если кто-то хочет уточнить смысл, то пожалуйста.
Томас: Когда мы в компании становимся переливающимися сосудами, то образуется локальное социальное тело…
Аркадий: Понятно, но самое главное, когда вы говорите о социальном теле в терминологии Володи, вы говорите о социуме как о нормальном поространстве. Для меня социум, который нас окружает, это социум слепой, больной и безнадежный. В этом озере, пользуясь терминологией Игоря, болтаются сплошные консервные банки, т.е. абсолютно безнадежные, загубленные люди. И поэтому взаимодействие с этим социумом оказывается игрой "кто кого". Либо он тебя сожрет, либо ты его сожрешь. Либо ты его переваришь, либо он тебя переварит. Обычно он тебя переваривает, и только единицы, о которых говорит Игорь, о которых говорит Валентас, ухитряются настоять на своем и создать свой мир по своим идеям и принципам. Вот и все.