Весенне-летние бои (21.04.-16.07.1942 г.)
Шрифт:
347-й день войны
Верховное Главнокомандование переоценивает успехи зимнего наступления и не учитывает то, что немецкая армия после понесенного поражения восстановила свою боеспособность и располагает значительными наступательными возможностями.
Советские Вооруженные Силы, несмотря на возросшее техническое оснащение и полученный ими опыт наступательных действий, пока еще не имеет необходимого технического превосходства над противником и уступает ему в маневренности. Чтобы в таких условиях лишить врага его преимуществ и создать реальные предпосылки для возобновления успешных наступательных операций, следует при планировании летней
Вспомним как это было…
«Штаб подземного гарнизона еще и еще раз пытается связаться с Большой землей, со штабом фронта. Причины для этого веские. Не хватает оружия и боеприпасов, раненые поправляются медленно, запасы продовольствия взяты на строгий учет, вода выдается мизерными дозами.
Худ. Н. Я. Бут “Последние патроны”.
Начальник главной рации Федор Казначеев круглосуточно прощупывает эфир, посылая свои позывные, но ответом ему оставалось молчание или – чужая, лающая речь…».
Мы помним… «Радио Советской Украины не прекращает своей работы даже в самых трудных и сложных условиях – под бомбежками фашистской авиации и артиллерийским обстрелом, в дни героической обороны Киева и Одессы, методических налетов врага на Харьков. Когда столица Украины была отрезана от основной советской территории, радиовещание в Киеве продолжалось. Защитникам города, всему населению Украины слова «Говорит Киев» вселяли надежду и веру в победу, поднимали настроение, звали бойцов, партизан, подпольщиков, всех советских патриотов на борьбу с врагом.
До последнего дня обороны Киева с Крещатика велись радиопередачи. Душой украинского радиокомитета был тогда его председатель Л. Пелещук. Под его руководством группа работников несла охрану Радиокомитета, дежурила на крыше во время налетов вражеской авиации.
Ежедневно передавались сообщения Совинформбюро, вести с фронта, выступления защитников Киева, небольшие концерты и литературные передачи (редакторы М. Вексельман, П. Поляков, дикторы М. Пиевская, В. Когут)».
3 июня 1942 г. Среда. «В июне войска 16-й армии – утверждал командующий К. К. Рокоссовский – еще раз пытались наступать, опять же на брянском направлении. По приказу фронта привлекалось несколько больше сил, но все равно бои носили местный характер.
Сам командующий фронтом прибыл для наблюдения за ходом боев, а с ним и командующий военно-воздушными силами.
Соседи наши – 10-я и 61-я армии – должны были только сковать активными действиями противника.
Артиллерийская плотность оказалась несколько меньшей, чем в мае, так как фронт наступления был шире.
Танков имели меньше. По мнению Г. К. Жукова, это возмещалось авиацией, значительные силы которой на этот
Проверив готовность войск армии, командующий остался доволен, он согласился с доложенным планом и разрешил наступать, как было намечено, с рассветом следующего дня.
Накануне было отработано взаимодействие авиации с пехотой, установлены сигналы обозначения переднего края.
Непродолжительная артподготовка. Бомбардировщики наши ударили по целям, расположенным в глубине, а штурмовики обрабатывали позиции вражеской пехоты.
Мой НП располагался на высоте, откуда прекрасно просматривалось все, что происходило впереди по сторонам. Окопы маскировались мелким кустарником. Здесь с нами был и командующий фронтом.
Стрелковые части дружно поднялись и устремились вместе с танками вперед. Мы видели, как была захвачена первая траншея. Наши двинулись дальше, а затем произошла заминка. Противник контратаковал большим количеством танков и густыми цепями пехоты.
Впервые в этом бою наша штурмовая авиация применяет реактивные снаряды. Довольно эффективное средство! И мы его неожиданно испытали на себе. Наблюдая за боем, Жуков, Казаков, я и другие товарищи вылезли из окопов, и тут я увидел, что с тыла к нам подлетает девятка штурмовиков. Мелькнула мысль: «Накроют!»… Категорическим тоном предложил всем спрыгнуть в окоп. Едва успели это сделать, как сверху к нам понеслась серия реактивных снарядов. Оглушительные взрывы раздались спереди и сзади, посыпались на нас комья земли, просвистели осколки…
А бой затянулся, и, несмотря на все усилия войск и большую помощь нашей авиации, продвинуться вперед не удалось» (к. 19).
Танковая колонна под прикрытием истребителей.
Полдень 3 июня. Противник вводит столько сил, что вынуждает наши части прийти в исходное положение. Вражеская авиация добивается господства в воздухе.
На этом наступательные действия 16-й армии заканчиваются. По приказу фронта она переходит к обороне.
Фото на память. Из жизни солдат «нового порядка».
348-й день войны
Поражение советских войск под Харьковом является следствием недостаточно продуманного планирования операций Ставкой Верховного Главнокомандования. Наступление войск Юго-Западного фронта не поддерживалось активными действиями соседних фронтов. Намеченная Ставкой операция Брянского фронта на курско-льговском направлении не осуществляется, а войска Южного фронта вообще не получают активных задач. Все это позволяет противнику беспрепятственно перебрасывать свои резервы из Донбасса и района Курска в полосу наступления войск Юго-Западного фронта (к. 1).
4 июня 1942 года Сталин с членами Ставки анализируют причины поражения Крымского фронта и доводит их до действия армий. Основную причину провала Керченской оборонительной операции Верховный Главнокомандующий видит в том, что командование фронта – Козлов, Шаманин, Вечный, представитель Ставки Мехлис, командующие армиями фронта, и особенно 44-й армии – генерал-лейтенант Черняк и 47-й армии генерал-майор Колганов, проявляют полное непонимание современной войны.
Директивой от 4 июня И. Сталин требует от командующих и военных советов всех фронтов и армий извлечь уроки из крайне неудачных действий командования Крымским фронтом.