Весеннее чудо для мажора
Шрифт:
Ну и слюнтяй. Аж побледнел. Но, на удивление, стоит, не пятится, даже подбородок задрал.
— Я приехал к СВОЕЙ девушке. С её полного согласия, — процедил Витя.
— Да ладно? Неужели обнаружил у себя наличие яиц, и вспомнил, что ты мужик? Или, — я взглянул на подошедшую к нам Лизу — во всем её облике вызов чувствуется, — думаешь, кудрявая защитит?
— Я… — заблеял братец.
— Головка от х…
— Андрей! — ахнула Лиза, и покраснела.
Щечки розовые, губки тоже. Вся такая ладненькая-аппетитная, жаль только, что вдобавок ко всему
Мысленно оскалился, предвкушая, как буду наказывать Лизу… но все же жаль, что она этого щеночка Витю решила на меня натравить. На вечер у меня были грандиозные планы: покататься с Лизой, а затем усадить ее к себе на колени, чтобы она поскакала уже на мне.
В машине.
Потом в доме: на кухонном столе, на кровати, а потом в ванной. Мест много, фантазии у нас обоих с избытком.
… — и я думаю, что ты должен их вернуть, — блеял что-то сводный брат.
— Что вернуть-то?
— Ключи. От дома Лизы. И от машины. Верни их мне немедленно, и отстань от моей… от мней невесты, — набычился Витя, а Лиза и вовсе сложила руки на груди.
Пригляделся к брату — может, обдолбался для храбрости? Хм, нет, вроде — зрачки в норме, скулы тоже. И подбородок дрожит.
Боится, все же.
— Да, Андрей. Поигрался, и хватит, — с вызовом произнесла Лиза.
Вот уж кто точно не боится — так это она, а смотрит-то как… валькирия!
Даже забавно — Лиза явно надеялась на что-то вроде того, что я разобижусь на наличие у нее этого резинового парня, и уйду рыдать в закат. Ну, или что благородно оставлю ее, уступив другому. Или еще какой-то бред.
— Уверен, что можешь требовать от меня хоть что-то? — спокойно обратился я к Вите.
Доброжелательно даже. По-родственному, я бы сказал.
— Полностью уверен! Если на словах не понимаешь, могу кулаками объяснить. Только не при Лизе, вряд ли ей понравится подобное зрелище, — выплюнул Витёк, и закатал рукава куртки.
Показательно так.
И на него абсолютно непохоже. Сводного брата я знаю плохо, виделись мы всего пару раз, но мелкого слюнтяя не переделать и не спрятать, а Витя именно слюнтяй.
Может, самоубиться хочет?
— Мазохист? Ну ок, сделаю тебе одолжение — поломаю, — пожал я плечами — хорошо подраться я всегда любил. — Лизка, вали домой, чуть позже прокатимся.
— Никуда я…
— Пойдешь, — перебил с ухмылкой. — Иначе я прямо сейчас, при всех тебя отшлепаю. Моя ладонь много-много раз встретится с твоей аппетитной попкой прямо сейчас, и этот убогий мне не помешает. Ты меня знаешь — слово я сдержу. Накажу. Впрочем, тебе, итак, капец, кудрявая. Довела! А теперь быстро домой!
— Вик… — растерянно позвала брата Лиза, и тот кивнул.
Лиза потопала к дому, то и дело оглядываясь и бурча себе под нос. Явно, всякие гадости в мой адрес.
— А теперь шутки в сторону, — я стер с губ улыбку, схватил придурка за плечо, и буквально поволок по улице за небольшой ларек, где никто мне не помешает. — Руку сломать, или
Витёк даже не пытался сопротивляться — ни пока я тащил его по улице, практически волок, ни когда впечатал в стену ларька. Вроде и не очень правильно это — бить того, кто не сопротивляется, но этот чмошник достал трогать то, что принадлежит мне.
— Так что, — замах, и мой кулак впечатывается в скулу Вити, — руку ломать, или ногу? — быстрый удар в щеку, и в живот. — Или мне самому выбрать?
Он громко стонет, пытается свалиться, но я удерживаю, и замахиваюсь снова — сильнее нужно бить, чтобы не бесил, и к Лизе не лез.
— Подожди, мне нужно с тобой поговорить! — выкрикивает Витя, но мне плевать — наговорился уже.
— Дерись, мать твою! — пнул его в живот, пригвождая к стене ларька, и еще раз как следует вмазал по морде.
А затем еще раз, и еще.
— Стой… пожалуйста, — заскулил брат, и я закусил щеки изнутри.
Пересилил себя, отступил на шаг.
Это не драка, а хрень полнейшая. Избиение младенца. Придурок даже не пытался сопротивляться… тьфу.
— Я… я хотел предложить тебе денег, — задыхаясь прошептал брат, сползая по стене. — Просто оставь мне Лизу, а я… деньги? Машину отдать? — он сплюнул, сидя на корточках. Голос сиплый, ему явно больно. — Я могу на тебя свою машину переписать, только от моей девушки отстань.
— Ты в своем уме? — я тоже опустился на корты. — С чего такие жертвы?
— Так ты согласен?
Я скривился. Вся злость на него прошла, а презрение только усилилось — откупиться хочет вместо того, чтобы хоть попытаться себя отстоять. Будто я Лизу вообще продам — хоть за машину, хоть за все бабки этого гребаного мира… она не просто телка для перепиха, Лизу я люблю.
— Давай так, — Витя снова заговорил, задыхаясь, будто марафон пробежал, — я оставлю тебе пару ссадин на лице, ну, или ты сам. Ты отдаешь эти идиотские ключи, извиняешься перед Лизой и говоришь, что отстаешь. Что мы все с тобой решили, ладно? А на днях встретимся, и я свою машину на тебя перепишу. Или насчет денег договоримся. Мы ведь поняли друг друга? Мы же братья, а братья должны помогать друг другу. У тебя с деньгами полный швах, так ведь? Иначе бы ты не поселился в этой заднице Вселенной. Ну что?
— На хер иди со своими предложениями. Любишь ее? — зачем-то спросил я, и всмотрелся в лицо брата — оно уже начало опухать, по скуле змеится дорожка начавшей подсыхать крови.
Мне неприятно. Просто мерзко. Одно дело — играть в любовь, чтобы меня позлить, а другое… черт, не стоит их с Лизой представлять, иначе не сдержусь, и убью его нахер!
— Люблю. Очень, — кивнул Витя.
Вранье. А врать он не умеет, весь вид выдает.
Хочет ее? Да. Любит? Нет.
— Ясно. К Лизкиному бате хочешь подмазаться? — я сжал кулаки — на костяшках кровь брата, и я уперся кулаками в землю, стирая эту мерзость. — Богатая невеста так сильно нужна, что с тачкой готов расстаться? Ну ты и лох, Витюня.