Весеннее чудо для мажора
Шрифт:
— Ты куда?
— Домой, я же сказал.
— А как же я?
Я вспыхнула — стою перед ним голая, при свете, а Андрей полностью одет и выглядит чертовски довольным.
— А ты подумай над своим поведением.
Сукин сын! Он же… он же специально! Завел меня, почти довел до оргазма, и уходит?
— Впрочем, ты можешь извиниться за все свои выходки, попросить остаться, и я буду весь твой, — Андрей кивнул вниз на внушительную эрекцию.
Я сумела сдержаться, и не простонать от желания и злости — как же мне могло быть хорошо в эту самую
— Скотина! Выметайся! — выкрикнула я.
Андрей поднял руки над головой, и, смеясь, сказал:
— Все, все, ухожу.
И он действительно пошел по коридору к выходу, а я, вся звеня от ярости достала из шкафа плюшевого козла, и метнулась за Андреем. Плюнула на все, и выскочила на крыльцо, как была, без одежды.
— Андрей! — окликнула.
— Передумала? — он моментально обернулся, а я протянула ему игрушку.
— Не дождешься. Это тебе подарок за оказанную услугу. Живи со своим собратом, надеюсь, вместе вам не будет скучно! — съязвила я.
Уверена была — козлика он не примет, но Андрей подмигнул, забрал игрушку, и поблагодарил:
— Спасибо, любовь моя. Надеюсь, этой ночью тебе тоже не будет скучно. Где меня найти ты знаешь.
Глава 11
Звенящая ярость — вот, что я чувствовала.
— Ну какой-же негодяй, — рычала я, пока доила Козу.
Доила так агрессивно, что дружелюбия по отношению ко мне у Джульетты поубавилось. Я чуть копытом в лоб не получила, и драпала из сарая, проливая на себя молоко.
— Мерзавец, — шипела я, накрывая банку с молоком марлей.
И когда на кухне хлопотала — ругалась.
Тело сводит — то в приятной истоме, то в еще более приятном предвкушении навалять Андрею. Вот взять бы биту, прийти к нему, и пересчитать ребра!
Биту я не нашла, нашла лишь ракетку для бадминтона, выскочила во двор, и заставила себя остановиться — если я приду к нему, драки точно не будет.
Будет иное — капитуляция, мне лишь в белый флаг стоит обмотаться.
— Фиг тебе, скотина, — погрозила кулаком дому Андрея, и вернулась к себе.
Даже за диплом села. Минут на тридцать, и за все это время ни строчки не написала — просто не могу, в голову вообще ничего не приходит кроме великого и могучего русского матерного.
«Может, лечь, и самой сделать то, что Андрей не доделал?» — пришла в голову мысль, и я поняла — сегодня я сама не справлюсь, мне нужно нечто большее — этот негодяй.
Нужен, и все тут. Хоть и правда иди к нему в белом флаге, намалевав на груди: «Бери меня полностью!»
— Аррррр, ненавижу, — я бухнулась на кровать, уткнулась лицом в подушку, и лежала так.
Пока не заснула.
А проснулась я уже в более спокойном состоянии, будто вчерашней вспышки и не было. Потянулась на постели с улыбкой — отчего-то я счастлива, так и тянет смеяться. Да даже вчера, когда бесилась и готова была крушить все, как чокнутый берсерк, я тоже была счастлива.
Может… может, ну её — эту гордость? Андрей здесь, рядом, и — да, не изменился
— Надо подумать, — пропела я, и вскочила с кровати. — Но сначала в душ, а то фу, вчера даже не подумала об этом.
Из душа я вышла в полотенце, прошла на кухню, а там… цветы. Ирисы. Вообще, эти цветы я не особо любила, но как же, оказывается, это красиво — скромный букет в скромной вазе, и сквозь тюль на желтые и фиолетовые цветы падает солнечный свет.
Пожалуй, теперь я люблю ирисы.
«Спасибо за рогатого. За него отдарюсь, кудрявая, будь уверена. Спал с ним обнимку, теперь мы друганы, хотя лучше бы мой бок грела ты. Сегодня мотнусь в город после практики, приеду около семи-восьми. Покатаемся. В машину без меня сядешь — накажу. Веди себя хорошо. Андрей»
Я хмыкнула, и отнесла записку в комнату. Прочитала еще раз, и еще. И, зачем-то, на третий раз перечитала, словно предыдущих два раза было мало. Взглянула на себя в зеркало, и фыркнула: ну и улыбка.
Дебильная и счастливая.
— Не растекаемся в лужицу, Лизавета. Пусть еще побегает, и вообще, за вчерашнее Андрея нужно наказать! — я вскинула подбородок, и улыбнулась своему отражению уже победно — теперь у меня не глупая улыбка, а очень даже коварная.
Хотелось бы верить.
Дальше день потек своим чередом. Коза, готовка, дипломная, отработка экзаменационного блюда. Даже резюме составила, погоревав над скудностью того, что я могу предложить работодателю.
А затем мне позвонил тот, о ком я, почему-то, напрочь забыла. Вот как Андрей вчера ушел — так и не вспомнила ни разу, словно человека этого в природе не существует.
— Привет, Вик. Прости, я не могла тебе позвонить, — торопливо и виновато произнесла я в трубку.
— Ты одна?
— Да, я…
— Мы можем поговорить? Это срочно, Лиза. Очень срочно, — взволнованно попросил Вик.
Бедный. Вчера глубокие сумерки были, когда я прибежала разнимать Андрея и Вика — в деревне рано темнеет. И я мало, что успела увидеть — кровь, начавшее распухать лицо парня, и его позу, полную боли. Сейчас, наверное, ему вообще фигово…
… еще и девушка изменила.
— Лиз? — переспросил Вик, чуть шепелявя.
Я ужаснулась — не выбил же Андрей ему зуб?!
Ох, черт. Мне же придется с ним расстаться. Андрей, конечно, тот еще гад, и я ему все нервы вытреплю, но я же знаю — прощу. А Вик хороший, он не заслуживает того, чтобы я его использовала.
— Конечно, приезжай.
— Не могу, Лиз. Не к тебе домой.
— Андрея нет, у него практика. Сегодня, вроде, поздно вернется.
— Можем встретиться в кафе в Алексеевке? От тебя три километра, там есть кафе «Виктория» на окраине деревни. Через час сможешь? Это очень, очень важно!