Весенние дни
Шрифт:
Глава 16
Заснув лишь под утро и сразу проснувшись, едва только услышала быстрые шаги Мелинды в коридоре, Инна почувствовала странное, необычно плаксивое настроение. С чего бы это? Не успел отзвучать мысленный вопрос, а она уже отвечала себе: «Потому что мне здесь нравится, меня здесь приняли… И вдруг надо покидать и полюбившиеся мне места, и симпатичных мне людей…»
Особенно одного человека, которого она, воспользовавшись своим загадочным магическим даром, успела сделать отчуждённым по отношению к самой себе.
Робко
…В этом состоянии она спокойно приняла, что Неис снова ведёт себя с ней так, словно и не было никакого магического воздействия на него. Уже не хотелось, чтобы он отвязался от неё – заранее, до отъезда. А глупо хотелось принимать его внимание и наслаждаться им. В общем, Инна сумбурно понимала, что ей хотелось бы плыть по течению. Как ранее отчаянно и предполагала сделать.
И в этом же состоянии она додумалась до идеи: «А если воздействовать на господина Лэндонара? Пусть он забудет обо мне! Пришёл же он на бал, когда я хотела его там видеть!» И тут же печально улыбнулась. С господином Лэндонаром тоже не всё гладко получилось. Во-первых, он намекнул, что понял: это она его вызвала. Во-вторых, она хотела поговорить с ним о проблемах, которые появились, а он отозвался странными недомолвками, которые уж точно не по делу были. Следовательно, дар Инны либо слаб, либо… надо учиться его использовать.
Учиться – это время.
Учиться – это значит долгое пребывание в этом мире.
А времени нет.
Когда она поняла это совершенно ясно, вдруг наступило чуть ли не отрезвление. Неужели влюблённость (она не могла заставить себя говорить: «Это любовь» даже в мыслях!) настолько делает её слабой?! Она оглянулась на Неиса, стоявшего рядом и зачитавшегося взятой с полки книгой. Его профиль, пока он стоял неподвижно, вызвал в ней странную тёплую волну: нет, это не статуя, но как же Варен-старший хорош! Наверняка, завидя его, любой скульптор не отказался бы от такой модели…
Но при нём Инна чувствовала себя слабой.
Она привыкла жёстко идти по жизни. Дома, в своём мире, приходилось проявлять эту жёсткость, потому что жизнь такая. Её то и дело швыряло с одной работы на другую – это выбивало из колеи, потому что не давало ощущения, что она крепко стоит на ногах. Постоянная зыбкость бытия, когда назавтра не уверена, что будет хоть какая-то почва под ногами. И эта зыбкость приучила надеяться только на себя.
Рядом с Неисом она чувствовала себя… слабой.
Почему?
Пульс стучал в виски. Появилась глупая мысль: если она разгадает, почему рядом с Вареном-старшим она отчётливо ощущает себя слабой, будет легче с ним… расстаться.
Солнце вовсю припекало, пока они оба стояли у громадного магазинного окна. Но, кажется, Неиса это вообще не заботило. Судя по всему, тропики, в которых он работал, ему нравились, потому что на его жёстких губах постепенно (кажется, он сам этого
Она оказалась права.
Тайна, мучившая её, была разгадана. Достаточно было всего лишь машинально оглядеться в поисках Мелинды и Райфа, чтобы она осознала, почему женщина в этом мире слабей мужчины. Райф и Мелинда почти одного роста. Но рядом с ним кузина выглядит ниже и беззащитней.
В этом мире мужчины берут на себя все тяготы, с которыми сталкиваются люди. В любых семействах. Даже в семействе Даремов старик по-своему ограждал своих женщин от всех бед, что на них обрушились. Пусть это и выглядело глупо, а для кого-то и смешно: он всего лишь отказывался от еды под каким-нибудь предлогом, чтобы побольше досталось дочерям и внучке. Это Инна вспомнила рассказы Мелинды о жизни в родовом гнезде после гибели родителей.
Она оказалась права в том смысле, что это понимание заставило её собраться и перестать быть слабой. Как когда-то в своём мире, так и сейчас она твёрдо решила: как только Мелинда будет пристроена, надо исчезнуть из этого мира. Иначе она совсем размякнет, и неизвестно ещё, каково ей потом будет дома.
Никогда не думала, что так… привязчива.
О любви думать не хотелось. Пусть это будет всего лишь привязанность к Неису.
– Инесса, наши младшие, кажется, выбрали себе книги, - напомнил ей Неис, кивая на парочку, которая шепталась о чём-то в самом глухом стеллажном углу. – Не пора ли нам продолжить свою прогулку?..
Инна посмотрела на Мелинду – та улыбнулась в ответ. Деньги (на книги) от кузины девушка получила заранее, хотя и пыталась отказаться от них. Но Инна убедила её, напомнив, что так будет удобней для всех. Ведь обе они будут в тесном общении с мужчинами. А при них не передашь деньги.
– А куда мы теперь? – спросила она, уже спокойная. Когда принимала чёткое решение о чём-либо, обычно наполнялась уверенностью. Так что и сейчас слабость, которую она чувствовала вблизи Неиса, пропала.
– Райф говорил, что Мелинда и впрямь никогда не бывала в городе, не считая последних дней. Он хочет погулять с нею по городскому парку. Я думаю, что это прекрасная затея. Мы покажем вам аллею скульптур и художественно стриженных кустов. Там целый городок. Вам понравится, - уверенно сказал Неис.
К ним подошёл магазинный служащий и просмотрел, какие именно книги они забирают. Инне нравились слегка наивные здешние детективы, поэтому она подумала, что приобрести в свой мир эти желтоватые книжечки с аляповатыми рисунками – это почти привезти сувенир из дальних стран. Поэтому отложенные ею три книги были упакованы в бумагу. Райф и Мелинда, как выяснилось, взяли по два поэтических сборника – опять-таки не одинаковых. Глянув, что именно приобрели Неис и Инна, оба сморщили носы. Инна даже посмеялась в душе: везде одно и то же. Что в своём, что в здешнем мире лирика считается более высоким жанром, по сравнению с презренным развлекательным детективным.